Влюблен до безумия - Гибсон Рэйчел

– Да, – перебил ее Ник. – Все это я уже слышал сегодня несколько раз. Более того, утром Фрэнк Стюарт поймал меня на строительной площадке только для того, чтобы поинтересоваться, нарушил ли я условия завещания Генри. Он может и тебя об этом спросить.

Делейни встрепенулась и подняла взгляд.

– Ты о чем?

– Ты была права. Миссис Вон сообщила всем и, по-видимому, добавила еще кое-какие смачные подробности от себя.

– Ох…

Делейни покраснела и отодвинулась чуть в сторону, чтобы свет не падал на ее лицо.

– Я не хочу об этом говорить. Я вообще не хочу говорить о том, что произошло вчера.

Ник прислонился плечом к косяку и посмотрел на Делейни.

– Тогда зачем ты пришла?

– Сама толком не знаю. Дело в том, что сегодня я услышала старые сплетни и хотела тебя расспросить об этом.

– Это какие?

– О том, что десять лет назад, когда я уехала из Трули, я якобы была беременна от тебя.

– Но мы же оба знаем, что это невозможно, правда? Конечно, если ты действительно была девственницей.

Делейни попятилась, уходя глубже в тень.

– Еще я услышала, что я будто бы сделала аборт, потому что ребенок был от тебя. – Ник выпрямился, и Делейни вдруг поняла, зачем она постучалась в его дверь. – Ник, мне очень жаль.

– Это было давно.

– Я знаю, но я узнала обо всем только сегодня.

Делейни подошла к лестнице и положила руку на перила.

– Ты хочешь, чтобы все думали, будто тебя ничто не трогает, но мне кажется, те сплетни задели тебя больнее, чем ты хочешь показать. Иначе ты не избил бы Скутера.

– Скутер – дрянь, и он меня разозлил.

Делейни вздохнула и оглянулась на Ника:

– Я только хотела, чтобы ты знал: я бы не стала делать аборт, – вот и все.

– С чего ты взяла, что мне небезразлично, что обо мне говорят?

– Может быть, и безразлично. И все-таки говорить такие вещи было жестоко. Наверное, я просто хотела, чтобы ты знал, что я считаю эту сплетню очень злой и, по-моему, тот, кто ее запустил, должен извиниться. – Делейни ступила на лестницу и нащупала в кармане ключи от квартиры. – Ладно, забудь, об этом.

Делейни решила, что Луи ошибся. Ник вел себя так, будто ему все равно, потому что ему действительно было все равно.

– Делейни!

– Что?

Делейни взялась за ручку двери.

– Вчера я тебе соврал.

Она оглянулась, но ей не было видно его лица.

– Когда?

– Когда сказал, что на твоем месте могла быть любая женщина. Тебя я бы узнал даже с закрытыми глазами. – Помолчав, Ник добавил: – Я бы тебя отличил ото всех.

Почему-то сейчас, в темноте, его глубокий низкий голос звучал даже более интимно, чем если бы он говорил шепотом. Потом скрипнула дверь, щелкнул замок, и Делейни поняла, что осталась одна. Она огляделась, но дверь была закрыта и ничто не напоминало о том, что Ник только что был здесь. Его слова поглотила ночь, словно он их и не произносил.

Войдя в квартиру, Делейни сбросила ботинки и поставила в микроволновку готовое диетическое блюдо. Включив телевизор, она попыталась смотреть новости, но ей было трудно сосредоточиться даже на прогнозе погоды. Мысли ее все время возвращались к разговору с Ником. Делейни все вспоминала, как он сказал, что отличил бы ее даже с закрытыми глазами, и напоминала себе, что «хороший» Ник гораздо опаснее, она достала из микроволновой печи обед, и села за стол, размышляя, пожелает ли Фрэнк Стюарт обсудить и с ней самые последние слухи. Как и десять лет назад, снова весь город перешептывается за ее спиной. Горожане обсуждают, как они с Ником «баловались» в салоне. Но в отличие от прошлого раза сейчас она не может отсюда сбежать.

До того как приняла условия завещания Генри, Делейни часто переезжала. Она была вольна сняться с места и уехать в любой момент, как только ей этого захочется. Она всегда сама контролировала собственную жизнь. Но сейчас все изменилось, все было неопределенно и неподвластно ее контролю. И в центре всей этой неразберихи находился Ник Аллегрецца. Он всегда был одной из главных причин, почему она вела беспорядочную жизнь.

Делейни встала и прошла в спальню. Она бы и хотела свалить всю вину на Ника, так ей было бы легче, но обнаружила, что почему-то не может его ненавидеть. Он злил ее сильнее, чем кто бы то ни было, но она никогда не могла по-настоящему его возненавидеть. Хотя если бы ей это удалось, ее жизнь стала бы намного проще.

Ночью Делейни приснился сон, который быстро превратился в кошмар. Ей снилось, будто пришел июнь и она выполнила условия завещания Генри. Теперь она свободна и ее переполняет радость. Ее заливает солнечный свет, такой яркий, что даже слепит. Все наконец хорошо, и у нее даже есть потрясающие лиловые туфли на платформе. Словом, жизнь удалась.