Бабочки зависти - Лазарева Ярослава

– Ну пожалуйста! – раздался в этот момент отчаянный женский голос. – Ты не можешь так со мной поступить! Я люблю тебя! Я умру без тебя!

Голос раздавался из-за кустов сирени, которые росли с торца дома. Сквозь голые ветки я увидела два силуэта. И замерла. Мне показалось, что это причитает Марта. Но чтобы она так унижалась?

В этот момент из-за кустов вывернул Ираклий. Я вздрогнула и хотела убежать. Мне стало жутко неприятно, словно тени прошлого вдруг вынырнули из темноты и настигли меня. На Ираклии повисла Марта и всхлипывала. Меня это возмутило, и я решительно двинулась к ним.

– Отстань ты! – раздраженно проговорил он и попытался стряхнуть рыдающую девушку.

Но Марта обхватила его. Все ее тело тряслось от рыданий.

– Что здесь происходит? – громко спросила я, подбежав к ним.

– Катя?! – изумился Ираклий, глядя на меня во все глаза и пытаясь поставить Марту на ноги.

Он несколько раз сильно встряхнул ее.

– Что ты делаешь? – возмутилась я и достала из кармана куртки платок.

Я обхватила Марту и повела ее к ближайшей скамейке. Она ни на что не реагировала, только беспрерывно плакала. Мы усадили ее, я начала платком вытирать ее лицо. Обильная косметика жутко размазалась, и девушка выглядела как монстр из ужастиков. С трудом приведя ее в порядок, я выпрямилась и с укором посмотрела на молчащего Ираклия.

– Ты что с ней сделал?! – грозно спросила я.

– Я? Ничего! Это она выскочила из кустов, когда я вышел на улицу, и вцепилась в меня! Я приехал на выходные домой… лучше бы не приезжал! Она… она уже выслеживает меня… ужас какой-то! И в Москве проходу не дает. Даже после лекций подкарауливает. А я ведь серьезно встречаюсь с девушкой! И сразу все объяснил! Чего Марта от меня хочет? Это ненормально! Она уже дошла до того, что угрожает мне! Пишет СМС, что от любви готова на все, что если я не брошу девушку и не буду с ней, то она сведет счеты с жизнью.

Ираклий говорил быстро. Грузинский акцент, который никогда не проявлялся в его обычной речи, сейчас был явственно слышен. И я поняла, как сильно он волнуется. Видимо, эта ситуация довела его до точки кипения.

– Ты иди домой, – предложила я, глядя на поникшую и затихшую Марту.

– Но как же я вас здесь оставлю? – засомневался Ираклий, но я видела, что он хочет именно этого – уйти, и как можно быстрее.

– Думаю, что твое присутствие будет только усугублять ее состояние, – ответила я. – Иди! Я сама разберусь!

– Спасибо тебе! – с искренним облегчением произнес он. – Катя… хочу сказать, что ты отлично выглядишь! – добавил Ираклий. – Я тебя даже не сразу узнал! Ты сильно изменилась!

– Знаю, мне только это все и говорят! – улыбнулась я. – Ты иди! Пока!

– До встречи! – ответил он и быстро двинулся в сторону своего дома.

Я села рядом с Мартой. Она нахохлилась, как замерзший воробей, и смотрела в землю. Радовало, что она уже не плакала. Я протянула ей платок.

– Косметика размазалась, – сообщила я.

– И пусть, – глухо ответила она. – Он меня не любит! И никогда не любил!

– Хорошо, что ты это понимаешь! – ласково проговорила я.

Марта, наконец, подняла голову и посмотрела на меня.

– Кто это?! – изумилась она.

И я поняла, что она не вполне осознавала, что происходило последние несколько минут.

– Это я, Катя, – глупо ответила я и заулыбалась.

– Румяный батон? – неуверенно произнесла она одно из моих прозвищ и начала вытирать мокрые глаза.

– Ага, – сказала я. – Вот, видишь, как похудела.

– Ты очень хорошо выглядишь, – хмуро заметила Марта. – Тоже на выходные к предкам приехала?

– Типа того! А ты чего тут устроила? – сухо поинтересовалась я.

– Не твое дело! – угрюмо ответила Марта. – И если кому расскажешь, то найду и глаза выцарапаю.

Но ее угроза звучало очень неубедительно. Жалость захлестнула меня. Мы всегда враждовали, в душе я презирала эту накрашенную безмозглую псевдогламурную куклу. Именно так я о ней всегда думала. Но сейчас я видела несчастную, раздавленную горем девчонку. И мне неожиданно захотелось помочь ей справиться с ситуацией. Я хотела остановить себя, ведь первый порыв вмешаться был просто инстинктивным. Но жалость жгла мое сердце. К тому же сейчас я ощущала себя на ступень выше, ведь я смогла справиться со своей бесперспективной влюбленностью, а Марта погрязла в своем чувстве и ведет себя уже недопустимо. Гордость за себя и жалость к бывшей сопернице льстили мне, захотелось быть великодушной и забыть все наши прежние разногласия.