Неприятности в Валентинов день - Гибсон Рэйчел

Маленькая лампочка освещала по частям ее и его. То тут, то там. Фрагменты и тени. И ничто из этого не казалось по-настоящему реальным.

Роб смотрел на нее в темноте. Так напряженно, что Кейт могла почувствовать его жаркий взгляд, и она подняла руки, чтобы прикрыться.

Он схватил ее за запястья и остановил.

— Нет. Не надо. Позволь мне рассмотреть тебя. — Он наконец-то коснулся ее, пробежав пальцами по кромке одной чашечки бюстгальтера, по ложбинке между грудей и вверх к другой чашечке. Он разъединил крючок посередине и чашечки распались. Роб сдвинул бретельки вниз, а потом его большие, мужские руки накрыли ее. Его теплые ладони прижались к ее напрягшимся соскам, и боль между ее ног превратилась в болезненный клубок, который только Роб мог распутать.

— Кейт, — сказал он. Его голос был низким и хриплым. — Ты лучше, чем все мои мечты. — И в эту секунду она поняла, что назад дороги нет, и, наклонившись вперед, поцеловала его шею. Его руки скользнули по спине Кейт, и он прижался своей горячей обнаженной грудью к ее груди. Потом, обхватив за талию, посадил на ящик с фруктами, стоявший позади нее. Апельсины падали на пол. Роб нашарил баллончик со взбитыми сливками. Свет от слабой лампочки в углу сиял на груди Кейт, когда Роб покрыл один из сосков идеальным белым треугольником. Да так немного слишком умело, что Кейт стало интересно, сколько раз он проделывал это прежде. А потом его жаркий рот оказался на ней, и ей стало все равно. Ее руки впились в апельсины, лежавшие сзади, и она изогнула спину дугой. Роб посасывал и вылизывал ее, а потом взял сливки и начал сначала.

Прежде чем потерять остатки своего благоразумия и отбросить волнения вместе со всем остальным, Кейт сказала:

— У меня нет презерватива. А у тебя?

Роб поднял голову и посмотрел на нее.

— Дерьмо. — Затем он бросил еще несколько ругательств, смысл которых она не совсем уловила. — Подожди. Это же магазин. Где этот чертов ряд с презервативами?

— Пятый.

Обхватив Кейт за талию, Роб поставил ее на пол. Затем взял за руку и потащил за собой. Несколько коробок с презервативами упали на пол, и внезапно все стало еще горячее, еще напряженнее. Неясные очертания. Стремительный напор. Пульсирующая потребность. Кейт срывала с Роба одежду, а он спускал ее брюки и трусики. Кейт переступила через одежду и потянулась к нему. Он стоял обнаженный в темном проходе, и она взяла его пенис в руку, большой и горячий: его пульс бился в ее ладони.

Роб издал протяжный стон, как будто ему было больно, а затем опустился на пол, увлекая Кейт за собой. Он целовал ее и трогал, и каким-то образом она оказалась на полу, опираясь на предплечья и колени.

Роб встал на колени позади нее и скользнул рукой по ее голым ягодицам и дальше между ног. Разведя складки, он коснулся ее. Кейт прикусила губу, чтобы сдержать стон, и прижалась лбом к предплечью.

— Ты мокрая.

Горячая головка его члена пришла на смену пальцам, трогая Кейт там, где она больше всего этого хотела.

— Кейт, — сказал Роб, сквозь шорох разрываемой упаковки презерватива и щелчка латекса. — Я хочу тебя больше всего на свете. — И он толкнулся в нее, огромный и толстый. Низкий первобытный стон вырвался из его груди, когда он вошел глубже, и головка его члена прижалась к шейке матки, растягивая и наполняя Кейт.

Она знала, что он большой, но вскрикнула. Роб обвил правой рукой ее талию.

— Прости, Кейт, — его тело накрыло ее, он опирался на левый локоть и предплечье. Он шептал ей на ухо, его дыхание было быстрым и горячим и запутывалось в ее волосах. — Я никогда не причиню тебе боль. Никогда. — Его хватка усилилась, а рука задрожала. — Хочешь, чтобы я остановился?

Стон слетел с ее губ. Стон, который смутил бы ее при свете дня. Она прижалась ягодицами к его паху.

— Нет, — ответила она голосом, который был слишком полон желания даже для нее самой. — Займись со мной любовью, Роб, — сказала Кейт в темноте, где ничто не имело значения и ничто не было настоящим. — Пожалуйста, не останавливайся.

Она почувствовала на своем плече его жаркий рот и острые зубы. Роб вышел, а затем толкнулся еще дальше.

— Ты так хороша, Кейт. Так хороша. — Он начал медленно и равномерно двигать бедрами. — Больше?

— Да.

И он дал ей больше, ударяя в самом правильном месте внутри нее.