Любовь побеждает все - Робертс Нора

— Будь счастлива, мамочка!

— Я уже счастлива! И буду счастлива. — Она слегка наклонилась к дочери. — Как и ты!

Не успела Эй Джи ответить, как мать уже отошла и попала в объятия своих новых детей.

Потом началось застолье, а Эй Джи продолжала свои труды, что очень помогало держать эмоции в узде. Вот через несколько часов она останется одна, тогда и даст им волю. А пока она улыбалась, произносила тосты, чокалась, смеялась и чувствовала себя совершенно окоченевшей и беспомощной.

Дэвид дождался момента, пока Кларисса немного освободилась, и подошел к ней:

— Кларисса, вы прекрасны!

— Спасибо, Дэвид. Я рада, что вы приехали. Вы ей нужны.

Он оцепенел и только склонил голову:

— Ей?

Кларисса вздохнула и взяла его за обе руки так крепко, что он чуть не подался назад.

— Планы совсем не обязательны. Есть чувства!

Дэвид засмеялся:

— Вы ведете нечестную игру!

— Она во всех отношениях моя дочь.

— Это я понимаю.

Кларисса задумалась, но уже через мгновение улыбнулась:

— Конечно понимаете. Но можете и узнать. Аврора — мастер закрываться от чувств, но прекрасно разбирается в словах. Поговорите с ней?

— Собирался.

— Вот и отлично! — Кларисса удовлетворенно похлопала его по руке. — А сейчас, думаю, мне пора попробовать пирог. Я вытянула из поставщиков рецепт. Это что-то восхитительное!

— Как и вы! — Дэвид наклонился и поцеловал ее в щеку.

А Эй Джи, казалось, не уставала. Она переходила от одной группы гостей к другой, потягивала шампанское, слегка прикасалась к выставленным блюдам. Свадебный торт с глазурью в виде белых лебедей и сердечек был уже разрезан и съеден. Лилось вино, играла музыка. На газоне танцевали пары.

— Думаю, вам будет интересно узнать, что я прочел сценарий Стейджера. — Дэвид не глядел на Эй Джи. Его взор был прикован к танцующим. — Он просто замечателен!

Бизнес, подумала она. Лучше всего говорить о бизнесе.

— Вы решили запустить его?

— Решил, но до запуска еще далеко. У меня в понедельник встреча со Стейджером.

— Прекрасно! — Она едва справилась с охватившей ее радостью. — Это будет великолепно!

— Если сценарий доберется до съемок, то катализатором будете все-таки вы.

— Приятно так думать.

— Я с тринадцати лет не танцевал вальс. — Дэвид взял ее под руку и испытал потрясение. — Мать заставляла меня танцевать с кузинами. Тогда я считал, что девушки — низшая форма жизни. Но с тех пор мое мнение изменилось, — Его рука обвилась вокруг ее талии. — Вы слишком напряжены.

Эй Джи сосредоточилась на счете, на движении ног, но Дэвид опять держал ее в объятиях, и это мешало.

— Я хочу, чтобы у мамы все было хорошо.

— Думаю, вам больше не о чем волноваться.

Мать танцевала с Алексом, и эта парочка не замечала никого вокруг.

Эй Джи не удержалась и вздохнула:

— Я не волнуюсь.

— Тем не менее вам немного грустно. — Он помнил этот ее запах, слабый и соблазнительный.

— Чистой воды эгоизм.

— Это нормально, — успокоил он ее. — Вы слишком суровы к себе.

— У меня такое ощущение, будто я потеряла ее. — Она чуть не расплакалась, но сумела сдержаться.

Он прикоснулся губами к ее виску:

— Не потеряли. А это ощущение скоро пройдет.

Когда он проявлял доброту, она терялась. Когда он становился ласковым, она оказывалась беззащитной.

Эй Джи впилась пальцами в его плечо:

— Дэвид. Я скучаю по вас!

Ей дорого стоили эти слова. Первый слой гордости, накрывавший остальные пласты, разрушился. Она почувствовала, как напряглась его рука, лежавшая на ее талии.

— Аврора…

— Пожалуйста, ничего не говорите. — Самообладание, от которого она очень зависела, могло подвести ее. — Я только хочу, чтобы вы знали.

— Нам надо поговорить.

Не успела она согласиться, как загремел микрофон:

— Все незамужние леди, выстраивайтесь в ряд. Сейчас невеста будет бросать букет!

— Давай, Эй Джи, — нетерпеливо подтолкнула ее новоиспеченная сестра и засмеялась. — Посмотрим, кто будет следующей.

Эй Джи не придавала значения букетной традиции и прочим девичьим дурачествам. Она растерянно оглянулась на Дэвида. И в этот миг букет матери чуть не угодил ей в лицо. Она смущенно приняла поздравления и добродушные поддразнивания окружающих.

— Еще один знак! — улыбнулась Кларисса и коснулась губами щеки дочери.