Курортный роман - Герцик Татьяна

Сам он сел за руль своего Мерседеса, усадил Дашу рядом. Выехав на шоссе, будто невзначай поинтересовался, что же ей посоветовала Люба. Даша не сочла нужным скрывать.

– Обратиться к врачу.

Он серьезно встревожился.

– По поводу чего?

Зная её строптивый нрав, ждал суровой отповеди, но услышал лишь:

– Моего психического состояния. Люба считает, что у меня шок с затянувшейся депрессией.

Он потрясенно замолчал. Как это верно! Он и сам понимал, что с Дашей не все в порядке, что она потрясающе изменилась с момента их прошлогодней ночной встречи, но приписывал это обиде. А на самом деле это глубокое потрясение, с которым она до сих пор не может справиться. Ласково, стараясь не задеть её, пробормотал:

– Знаешь, Люба очень хороший врач. Может, тебе и вправду обратиться к специалисту?

Дана равнодушно отказалась, провожая глазами пролетающие мимо цветные огни витрин:

– Я и без консультации психолога понимаю, что со мной. Очень полезное заболевание. Называется «осколок зеркала Снежной Королевы». Оно очень полезно, и ни к каким врачам я не пойду. Пройдет время, и он растает сам собой. А может, и нет. Я не против.

Он удрученно молчал, терзаемый острым чувством вины. В памяти снова возникли глаза Даши, из которых уходила жизнь. Пустые озера, покрытые корочкой льда. Он снова вздохнул, не понимая, что можно предпринять. Не тащить же ее к врачу силой?

Остановил машину перед её домом. Даша нажала на ручку двери, чтобы выйти из салона, но он остановил, положив руку ей на колено.

– Подожди, милая! Знаю, что говорю преждевременно, что ты еще не готова к этому, но не могу больше ждать. Сегодняшнее объявление тебя своей невестой было спонтанным, но от этого не менее правильным и желанным. – Он сильнее сжал её колено. Ей показалось, что рука у него подрагивает. – Даша, я прошу тебя выйти за меня замуж! Пусть не сейчас, а когда почувствуешь, что готова мне ответить. Я буду ждать столько, сколько будет нужно.

Она поморщилась. Ну, к чему все это? Его чувство обволакивало её жаркой волной, но до сердца не доходило. Вспомнила слова Любаши о зверской обработке и вопросительно посмотрела на него.

– Это из-за того, что мы когда-то переспали? Тебе так понравилось, что ты готов расстаться со своей свободой, лишь бы повторить?

Он вздрогнул и закричал от негодования:

– Мы не переспали! Это был не заурядный секс! – Схватил её за плечи и сильно встряхнул. – Мы любили друг друга! У меня ничего не было в жизни лучше, и я уверен, у тебя тоже! Ты помнишь, как я тебя ласкал, что говорил?

Она озадаченно посмотрела в его горящее лицо.

– Нет, не помню. Помню, как пришла, и то смутно. А дальше пустота. Нет, деньги я тоже помню… Это забыть невозможно… А вот все другое…

Он обречено застонал.

– Да, ты была в шоке. А я не понял и воспользовался твоим состоянием. Но, если честно, даже если бы и понял, вряд ли бы смог остановиться. Прости меня!

Обхватил обеими руками её лицо и прижался ко лбу, обвевая горячим дыханием.

Она оттолкнула его, холодно произнеся:

– Мы с тобой сегодня достаточно уже ублажали публику поцелуями! Хватит! Мне это совсем не нравится!

Он печально посмотрел на её негодующее лицо, снова вздохнул и покорно отпустил. Открыл дверцу, помог выйти. Посмотрел на часы – три часа ночи.

Они бесшумно поднялись по лестнице на пятый этаж, тихо отворили дверь – и услышали веселый смех Инны Федоровны.

Родители, услыхав шум открывающейся двери, вышли в коридор и бодро отчитались.

– Все в порядке! Малышка спит, а мы играем в карты. Счет 12:56 в мою пользу! – Инна Федоровна снова по-детски захихикала, бросая насмешливые взгляды на насупившегося мужа.

Он попытался неловко оправдаться:

– Просто я тебе поддавался!

Мать отмахнула эти глупости:

– Да ты мне никогда в жизни не поддавался! Всегда старался во всем обойти! Несмотря на то, что я слабая женщина! – Геннадий Иванович скептически посмотрел на слабую женщину и хотел выразить горячий протест, но Инна Федоровна не позволила себя перебить. – Играли мы честно! Но ты не журись! Не везет в карты, повезет в любви!

И она игриво подмигнула мужу. Он невольно хихикнул, но, вспомнив, что за ними наблюдает младшее поколение, принял постно-благостный вид. Мать продолжила доклад, обращаясь к сыну:

– В общем, дежурство сдали, готовы к следующим подвигам! – И откровенно добавила, выдавая тайную надежду: – Честно говоря, мы вас до утра не ждали.