И телом и душой - Берристер Инга

— С тобой все в порядке?

— Ага. Сэр Джералд все еще на телефоне? — Сью кивнула. Толкнув дверь, Селина вошла в кабинет, но у стола стоял Пирз, а вовсе не отец. Девушка застыла на пороге, похолодев от неприятного предчувствия.

— Простите… — Голос ее прозвучал натянуто вежливо. — Я искала сэра Джералда.

— Он только что вышел. Не убегайте. Мне хотелось бы поговорить с вами. — Пирз отложил документ, который держал в руке, и шагнул к ней.

Селина с трудом совладала с охватившей ее паникой: больше всего на свете ей хотелось развернуться и снова убежать. Но не пора ли попытаться найти с этим человеком общий язык? В конце концов, им предстоит работать в одной конторе и встречаться по десять раз на дню. Чем скорее она научится мириться с его присутствием, тем лучше.

— Зачем вам понадобилась эта должность?

Вопрос застал Селину врасплох.

— Я… я… Мне захотелось переменить обстановку, — пролепетала она.

— Да ну? Вы знаете, что для юной леди, которую устраивает скромное положение помощницы, подготовлены вы слишком хорошо? Вам не приходило в голову заняться чем-нибудь поинтереснее? У вас же диплом с отличием!

— Да, вы правы, в честолюбии мне не откажешь. — По примеру собеседника Селина попыталась взять себя в руки.

— И в чем же заключается это честолюбие, хотел бы я знать? — Пирз приблизился еще на шаг, точно охотник к добыче. — Мой дядя от вас в полном восторге. Привязался к вам всей душой, а ведь времени прошло всего ничего! Чудеса, да и только. Обычно сэр Джералд относится к юным красавицам крайне настороженно.

— С какой стати? — небрежно бросила Селина. — У него ревнивая жена?

Синие, точно полночное небо, глаза на мгновение угрожающе вспыхнули, но тут же погасли. Лицо снова превратилось в непроницаемую маску.

— Очко не в вашу пользу, мисс Торн, — заметил Пирз. — Если вы хоть вполовину так умны, как мне кажется, то наверняка прочли о моем дяде все до последней строчки, в подробностях изучили его биографию, прежде чем претендовать на эту должность. Вы отлично знаете, почему он сторонится случайных интрижек.

Селина почувствовала, что перед ней разверзлась бездонная пропасть, а сама она стоит на самом ее краю.

— Я знаю, что много лет назад ваш дядя изменял жене с другой женщиной, — холодно подтвердила девушка. И с уничтожающим презрением добавила: — Не он первый, не он последний.

— Верно, но мало кто оказывался втянут в публичный скандал подобных масштабов! Мне в ту пору было восемь лет. С тетей едва не случился нервный срыв.

— Уверена, что всем вам пришлось нелегко.

Голос Селины звучал отстраненно. “Хватит, не желаю ничего больше слышать” — давала она понять, но Пирз пропустил угрожающие сигналы мимо ушей.

— У моего дяди три дочери. Старшая тогда была в положении… У нее случился выкидыш. Вторая сбежала из школы, потому что не смогла вынести насмешек одноклассников… Отчего вы так побледнели, мисс Торн? Мой рассказ вас огорчил?

— С тех пор много воды утекло… — с трудом проговорила Селина. — Могу вас заверить, что не собираюсь разрушать семью вашего дяди, — добавила она. И это было правдой.

— Возможно, — медленно согласился Пирз. — Но вы оказались в конторе не просто так. Я это чувствую. Любопытная штука — мимика, мисс Торн, — усмехнулся он, не сводя глаз с собеседницы. — Человек сам себя выдает, о том не подозревая. За что вы меня невзлюбили?

— С какой стати? Я вас почти не знаю. — Селина старательно изобразила недоумение. — Боюсь, у вас проблемы с самоутверждением, мистер Грешэм. Я к вам всего лишь равнодушна.

Девушка лгала, и Пирз наверняка это понимал, но отступать она не собиралась.

— Да ну? — протянул он, подходя вплотную и преграждая Селине путь к отступлению. — Посмотрим, так ли это?

Упругие, теплые губы приникли к ее губам, вынуждая к покорности. Селина ощутила гулкое биение его сердца, но собственное биться в унисон отказывалось. В висках стучало, глаза метали яростное пламя. Потрясенная, возмущенная до глубины души Селина сопротивлялась власти его ладоней и губ. А Пирз целовал ее — безжалостно и умело. И тело поневоле уступало магии этих ласк, вопреки увещеваниям разума.

Но вот руки разжались… и Селина, тяжело дыша, отвесила противнику пощечину. Ладонь заныла, а на загорелой щеке отпечатался белый, медленно багровеющий след.

— Не тревожьтесь. Повторять эксперимент я не стану. — Почему-то при этих словах в сердце Селины снова проснулась боль. Сощурившись, Пирз наблюдал за ней. — Знаете, — добавил он, — я всегда считал, что такого рода драматические жесты подсказаны скорее разочарованием, чем праведным гневом. Пожалуй, стоит проверить мою теорию на практике…