Под парусом надежды - Колочкова Вера Александровна

Кира улыбнулась ему будто бы понимающе и даже серьезно головой покачала в знак полного с ним согласия. Она давно уже привыкла к милому между супругами Линьковыми пикированию и даже научилась принимать в нем некое посильное участие. Хотя и чувствовала себя несколько скованно – проглядывала иногда за этим пикированием обманная нарочитость какая-то. И напряженность. Как будто принимали они участие в съемках телевизионной передачи «Кривое зеркало». Или «Аншлаг». И очень переживали при этом: а вдруг после их шуток аплодисментов из зала так и не раздастся…

Приготовленные для нее наряды с барского Марининого плеча и впрямь были хороши, тут уж не убавишь, не прибавишь. И светло-серый костюм-тройка из шерстяной рогожки, и всякого цвета и фасона льняные брючата, и рубашечки-кофточки, и откровенные сарафанчики… Марина только охала, вертясь вокруг нее восторженно, да сыпала названиями добротных фирм, все это красивое хозяйство производящих. Кира старалась в основном помалкивать, не обнаруживать своей в этом деле полной неграмотности. Молчание вообще золото, не зря же так говорят. Можно же просто кивать с умным видом – да, мол, конечно же я все понимаю… Естественно, Армани лучше на фигуре сидит, зато Дольче и Габбана шикарнее смотрится…

– Ой, как же хорошо, что у нас с тобой фигуры одинаковые, правда?! И рост, и размер груди – все совпало… Линьковская клоунесса забьется в истерическом приступе, когда тебя в понедельник в этом костюме увидит!

– Какая клоунесса? Не поняла…

– Да есть у них в конторе одна мадам такая… Клара зовут. Идиотское имечко, правда? Я ее клоунессой называю. Адвокатка хренова, черт бы ее побрал… С претензиями такая, знаешь! Ты от нее подальше держись на всякий случай…

«Так, Кира, тихо. Спокойно. Сворачивай разговор в другую сторону, – отдала сама себе внутренний приказ Кира. – Вот этого нам с тобой как раз не надо. У нас с тобой свое мнение должно быть, чужим и предвзято-ревнивым мы пользоваться не будем…»

– Ой, а вот это мне тоже очень понравилось! – выхватила она из общей кучи что-то яркое и в клеточку, при ближайшем рассмотрении оказавшееся маленькими забавными шортиками. – Посмотри, Марин, прелесть какая! Правда?

– Ну, это дачный вариант всего лишь… В этом на работу не пойдешь! А хотя… ты их сейчас прямо и надевай! И не снимай! О-о-о… Как у тебя сексапильно попа в них смотрится! А к ним вот этот красный топ подойдет…

– Девочки! Ваше время истекло! Поехали купаться!

Они вздрогнули от призывного голоса Сергея Петровича за дверью.

– Марина, хватит ее мучить! Отпускай уже на свободу…

– Идем, идем! – весело откликнулась Марина. – Сейчас! Мы уже закончили практически…

До большого озера с красивым названием Лебяжье было рукой подать, только небольшую рощицу перейти по тропиночке. Однако редко по этой тропиночке кто хаживал – не принято это было среди местных дачников, людей в большей своей части обеспеченных. В основном на машинах туда-сюда гоняли, пуская пыль в глаза в абсолютно буквальном смысле. Более того, даже и за неприличие почиталось, если вздумается кому пройтись немного пешочком по травке… Вот пробежки утренние до озера делать – это да. Это можно. А днем пешком ходить – это уж нет, это уж извините. Этого нам никак не позволено – дурной тон потому что…

Ступив босой ногой на белый прибрежный песок, Кира медленно подошла к воде, постояла, задрав голову к солнцу и уперев руки в бока. Хорошо как! Нет, что ни говори, а есть, есть удовольствия в такой вот обеспеченной жизни. Кто ж спорит… Никто и не спорит… Эх, маму бы сюда этого свежего ветерка глотнуть! Хотя она тоже сейчас на природе – к тете Люсе на ее садовые шесть соток махнула. Но все равно это не то. Да там и озера такого нет, и от электрички надо семь верст киселя пешком хлебать, и глаз в одни только бесконечные луковые да морковные грядки упирается… Нет, не то, не то…

– Чур, на лодке я сегодня катаю одних отличниц! – весело крикнул Сергей Петрович, возясь с огромным амбарным замком, охраняющим закрученную вокруг дерева лодочную цепь. – Кира, садись быстрее, пока никто не опомнился!

– Да мы с Кирюшей, собственно, и не претендуем… – нарочито обиженно протянула Марина. – Куда нам, бедным двоечникам… Правда, Кирюш, сыночек мой глупенький?

– Правда, мамуль… – скорчил забавную простодушную рожицу Кирилл. – Останемся с тобой на бережку, обнимемся и плакать станем… И ждать смиренно…