Нежность августовской ночи - Тронина Татьяна Михайловна

Любить ее он не может.

Может только пожалеть…

– Вы такой добрый, – сказала Евгения, пристально его разглядывая. – Я ведь потому к вам и обратилась… Глеб… можно на «ты», да?…Так вот, я потому и обратилась к тебе, что ты единственный из всей толпы, единственный человек в Москве, который не мог остаться равнодушным к чужому горю, моему горю. Я ехала сюда, истратила последние деньги на поездку на этом катере… Я точно знала, что сегодня мой муж в своем офисе и я смогу поговорить с ним… А ты смотрел на меня, так смотрел! Но я очень грубо себя с тобой повела… Потом-то раскаялась, когда почувствовала, что не справляюсь… Я слышала, что ты с друзьями собирался пойти в галерею Тыклера, и нашла тебя здесь.

– Не справляюсь? В смысле? Ты так и не смогла поговорить с мужем? – глухо произнес Глеб. «Ты…» Оказывается, как приятно говорить – «ты».

– Меня не пустили в его офис. Он запретил своим церберам впускать меня. Я пробовала звонить по телефону, но меня не соединяют… Мой номер в черном списке. А все из-за того, что мы поругались и я наговорила ему много злых слов… Теперь я хочу поговорить с ним по-человечески… И может, он даст мне повидаться с сыном.

– Да, конечно! – горячо согласился Глеб.

– Если б я только могла поговорить с ним…

– Хочешь, я пойду и попробую договориться с твоим бывшим мужем?

– Нет! Нет… – Она в ужасе покачала головой. – Он дико ревнив, он подумает, что ты – мой любовник… Я должна сама каким-то образом проникнуть в его офис…

– Но как? Там же охрана у входа, – возразил Глеб.

– Я могла бы подкупить их, – быстро произнесла Евгения, дрожащими руками схватившись за сигарету. Глеб щелкнул зажигалкой. – Спасибо. Тогда охрана бы пустила меня внутрь.

– Ты думаешь? – засомневался Глеб.

– Если дать много – да. Вопрос не в деньгах, а в их количестве, – твердо произнесла Евгения.

«Она права…» Глеб полез в карман.

– Кредитную карточку не брал сегодня, забыл дома… а вот наличные есть! – Он вытащил из бумажника пачку денег. – Тут тысяч двадцать… Должно хватить, как ты думаешь?

– Я надеюсь.

– Бери все.

– Спасибо, я верну. Может, даже сегодня верну – если охранники откажутся принять деньги. Жалко, что не могу позвонить мужу со своего сотового…

– Бери мой, звони! – Глеб положил на стол свой мобильник.

– Да, спасибо… – Евгения схватила телефон, принялась жать на кнопки. – Если я сейчас дозвонюсь Толику и договорюсь с ним, то мне вообще ничего не понадобится. Толик – бывший муж… Ой, что это?.. – испугалась она. – Пишет, что нет связи!

– Так здесь подвал! Надо на улицу выйти! – засмеялся Глеб, разглядывая Евгению – с ног до головы. На нее хотелось все время смотреть – такой она была ладной, ловкой, лаконичной… Гармоничной. Искренней – в словах, движениях, повороте головы, взмахе тяжелых ресниц…

– Точно… я как-то не сообразила! – засмеялась и она. – Глеб, ты ангел. У тебя случайно нет крыльев? – Она провела ладонью по его спине, потом быстро поцеловала – в губы. Поцелуй длился всего мгновение, но подействовал на Глеба ничуть не хуже наркоза. Он оцепенел, онемел, ослеп и оглох. Он забыл, кто он и что он. Он забыл про жену, он забыл про Нину!

Словно сквозь плотную пелену тумана до Глеба донеслось:

– Спасибо, милый… Я скоро вернусь. Никуда не уходи!

Секунда, две, три… Минута. Еще минута. Глеб мучительно переживал этот поцелуй. За время, что он провел с Евгенией, он, кажется, успел влюбиться в нее. Словно юноша. Он горы готов был ради нее своротить. Ради нее и ее сына…

Почему так произошло? Почему он никогда не терял головы раньше? Чем Евгения смогла его околдовать? Тем, что точно попадала в образ идеальной женщины, который есть в голове каждого мужчины?

Ну да, он влюбился в нее – еще там, на катере, когда Евгения сидела напротив и ветер трепал ее шелковистые тяжелые волосы.

И так жалко ее было, неразумную, несчастную женщину, не сумевшую договориться с бывшим мужем…

Он, Глеб Мазуров, сорока лет, сидит и мучительно переживает, проживает вновь и вновь прикосновение ее губ. Он, Глеб Мазуров, верный семьянин и добропорядочный гражданин, у которого в ближайшее время юбилей супружеской жизни. Двадцать лет счастья вдруг забыты из-за какого-то поцелуя!

Отдаленный шум голосов, музыка. «Пора идти к нашим… Что еще? А, надо позвонить Грачеву. Но это ладно, потом… Когда Евгения вернет телефон».

Глеб тяжело поднялся и направился в другой конец зала. Между колоннами в полутьме, сверкающей огнями, сновали люди, слышался девичий смех. А, это девицы из эскорта Фридриха…

– Девчонки, привет еще раз. – Глеб опустился на стул. – А где Фридрих, где Палыч?

– Сказали, что скоро придут, – хихикнула одна из девиц.

– Куда они пошли? – поразился Глеб. И только сейчас осознал, насколько он пьян. Вроде может двигаться, говорить, соображает тоже… Но как будто это не он, а какой-то другой человек. Чудно так. Недаром Нина просила его много не пить.

– Фридрих и этот лысый дядька, ваш друг, пошли вас искать. Вместе с этим… с диггером! – сказала вторая девица и с шумом допила через трубочку коктейль.

– А зачем меня искать? Я же тут! С кем они пошли? С Акимом Петровым?

– Ну да! – недовольно произнесла третья девица. – А тот лысый дядька похож на марабу. Я видела марабу в зоопарке. Он совершенный дурак и ущипнул меня больно.

– Тебя ущипнул марабу? – поразился Глеб.

– Лысый дядька меня ущипнул! И вообще, мне скучно… Катя, мне пора домой, уже поздно.

– Ой, и мне пора… Верка с Екимовой уже давно ушли… И мы пойдем. Все, передавайте привет Фридриху. Он гений, но такой чокнутый…

– Все гении чокнутые! – заметила другая девица. – Ну все. Пока-пока…

Через мгновение Глеб сидел за столом один.

К нему подошел официант:

– Будем еще что заказывать? Или принести общий счет?

«Какой еще общий счет? Палыч ушел, не расплатившись? Нет, не может быть… Сейчас они с Фридрихом вернутся!»

– Нет, я должен дождаться друзей. Счет – не надо пока, коньяку принесите… нет, стойте! Воды, пожалуйста, и чего-нибудь съесть, – сказал Глеб, потирая виски.

Официант принес минералки и миску с овощным салатом.

На самом деле исчезновение Фридриха с Иваном Павловичем мало волновало Глеба. Эти-то вернутся, куда денутся… А вот как быть с Евгенией? И вернется ли она?..

А что, если Евгения его обманула? И она не вернется? А если она – мошенница, вытянувшая из него деньги и заставившая его добровольно расстаться со своим сотовым?..

– Какой же я дурак… – шепотом произнес Глеб, схватившись за голову.

Осознание того, что его обманули, пришло внезапно и без всякой причины. Наваждение ушло. Глеб со стороны увидел сцену, произошедшую между ним и молодой женщиной с катера. Он, Глеб, добровольно отдал деньги и телефон какой-то продувной бестии.