Я не толстая - Кэбот Мэг

– Мы с вами случайно не знакомы?

Я знала, что это не попытка познакомиться. В моем случае эта фраза никогда не бывает попыткой познакомиться.

– Наверное, вам знакомо мое лицо, потому что мы соседи, – сказала я с преувеличенной доброжелательностью. – Я работаю в этом здании.

Я показала ему свое служебное удостоверение – то самое, где на фотографии я выгляжу как пьяная, хотя пьяной не была. Пока не увидела фотографию.

– Ну, видите? Я – помощник директора резиденции.

Похоже, моя должность его не впечатлила, но он пожал плечами и сказал:

– Ладно, если хотите, проведите ее внутрь. Только не знаю, как вы собираетесь поднимать ее наверх, лифты отключены.

Я тоже не знала, как мне доставить миссис Эллингтон наверх: она плохо держалась на ногах. Настолько плохо, что мне приходилось буквально тащить ее на себе.

Я оглянулась и покосилась на Магду. Понимая мои трудности, она закатила глаза, но потом затушила сигарету и храбро двинулась в нашу сторону, чтобы помочь.

В это время из здания выбежали две запыхавшиеся девицы, одетые, насколько я понимаю, в типичную униформу нашего колледжа – низко сидящие джинсы, в пупках пирсинг.

– Господи, Джефф, – крикнула одна из них парню, про которого говорили, что он роняет самокрутки, – что стряслось с лифтами? Нам пришлось пешком спускаться с семнадцатого этажа!

– Кажется, я сейчас умру, – заявила вторая.

– Вообще-то, – сказала первая, тяжело дыша, – учитывая, сколько мы отваливаем за обучение и жилье, президент мог бы раскошелиться на ремонт лифтов!

Я заметила, что она бросила враждебный взгляд на миссис Эллингтон, которая в свое время допустила ошибку – разрешила напечатать ее фотографию в газете колледжа и сделалась узнаваемой мишенью для обитателей общежития, я имею в виду резиденции.

– Пойдемте, миссис Эллингтон, – быстро сказала я и слегка дернула ее за руку. – Давайте зайдем внутрь.

– Давно пора, – пробормотала миссис Эллингтон, спотыкаясь.

Тут подоспела Магда и подхватила ее под руку с другой стороны. И мы вдвоем под крики студентов: «Эй, почему их пускают, а нас нет? Мы тоже здесь живем! Это несправедливо! Фашисты!» протащили ее в дверь.

По тому, как миссис Эллингтон ступала на своих высоких каблуках, аккуратно ставя одну ногу перед другой, я догадалась, что она уже под мухой, хотя еще не было и полудня. Мои подозрения подтвердились, когда мы втроем вошли в вестибюль: миссис Эллингтон неожиданно согнулась пополам над одной из кадок с цветами в приступе рвоты.

В общем, миссис Эллингтон явно успела принять за завтраком несколько порций «Кровавой Мэри».

– Санта Мария, – в ужасе пробормотала Магда.

Не знаю, как другим, но когда меня рвет (а это, должна признаться, со мной всегда происходит в канун Нового года), мне нравится, если окружающие проявляют некоторое сочувствие, хотя в своем состоянии я целиком и полностью виновата сама. Я похлопала миссис Эллингтон по плечу и сказала:

– Ну, ну, наверное, теперь вам полегчало.

Миссис Эллингтон посмотрела на меня и прищурилась с таким видом, будто впервые заметила:

– А вы кто такая?

– Э… я – помощница директора резиденции. Хизер Уэллс, может, помните?

Миссис Эллингтон растерялась:

– А куда подевалась Джастин?

– Джастин нашла другую работу, – сказала я.

Вообще-то это было враньем, потому что на самом деле Джастин уволили, но я-то не знаю Джастинову версию событий. Вдруг ей на самом деле были страшно нужны деньги?

Может, у нее родственники в Боснии или еще где-нибудь, где очень холодно, и им нечем согреться, а эти керамические обогреватели всю зиму спасали их от смерти? Кто его знает, Миссис Эллингтон еще сильнее прищурилась.

– Хизер Уэллс? – Она несколько раз моргнула. – Но разве вы… разве вы не та самая девушка, которая раньше пела в разных торговых центрах?

Тут-то я поняла, что миссис Эллингтон наконец меня узнала. Ну да, узнала, но только не как помощницу директора резиденции, в которой она живет.

Вот это да! Мне и в голову не приходило, что миссис Эллингтон окажется фанаткой подростковой попсы. Уж скорее ей должна нравиться музыка в стиле Барри Манилоу – это тоже попса, но для публики постарше.

– Я пела раньше, – сказала я мягко, потому что мне все еще было ее жалко – ну, из-за того, что ее вырвало и все такое. – Но я больше не выступаю.

– Почему? – полюбопытствовала миссис Эллингтон.

Мы с Магдой переглянулись. К Магде, кажется, вернулось чувство юмора – уголки ее ярко обведенных контурным карандашом губ заметно приподнялись.