Хозяйка чужого дома - Тронина Татьяна Михайловна

«Конечно, могут придраться, что мы соперницы, предположить, что мы ревновали к бывшим мужьям, но и тут любой подтвердит, что мы никогда не ссорились, и вообще все было тихо и полюбовно. Мы так весело болтали, мы смеялись! А то, что произошло… то, что произойдет сейчас, – просто нелепая случайность».

Неровную, всю в белых холмах поверхность пустыря перерезала черная лента теплотрассы. А вот и колодец… Он находится слишком далеко от жилья, чтобы городские службы всерьез им занялись. Пока еще не произошло ничего серьезного… Пока! А потом найдут виноватых, напишут в газету, покажут в вечернем эфире, полетят головы у местных властей…

– Не слишком приятное место, – криво улыбнулась Лара. Вокруг не было ни души, и снежные холмы – под снегом лежал строительный мусор – скрывали их с Еленой.

– Да? Возможно… – пожала плечами Елена, устанавливая мольберт. – Хорошо, что ты со мной пошла. Игорь не любит, когда я одна шатаюсь по всяким задворкам…

Лара на миг закрыла глаза и представила тропический сад с яркими цветами. Они поедут туда с Игорем, и вот тогда-то она будет по-настоящему счастлива.

– Я закурю? Я встану вот здесь, сзади, чтобы дым на тебя не летел… – Лара лихорадочно зашарила в маленькой черной сумочке, ища сигареты, ледяные руки ничего не чувствовали.

– Пожалуйста… – великодушно сказала Елена, проводя на белой бумаге жирную линию.

«И та знакомая с коляской, и тетка со спаниелем… Все скажут, что мы шли, весело болтая, и не думали ссориться. Просто нелепая случайность…» Лара глубоко втянула в себя горький сигаретный дым, и вдруг на какое-то мгновение поверила в то, что грядущее происшествие произойдет не по ее вине. Ведь бывает так, что человек иногда предчувствует будущее, вот и она, Лара, случайно узнала о том, что должно сейчас произойти. Даже больше того – она пыталась отговорить, спасти Елену, пойти обратно – но та не согласилась, посему можно сделать вывод, что Лара не виновата ни в чем, а причиной всему глупое легкомыслие самоуверенной художницы… А уж то, что Елена была чересчур легкомысленна и самоуверенна, любой подтвердит!

– У тебя голова не кружится? – спросила Лара неожиданно охрипшим голосом.

– Нет… С чего бы ей кружиться? – пожала плечами Елена, не оборачиваясь.

Из-за ее плеча Лара увидела, как на бумаге появляется черный зев открытого колодца. Он был слишком страшен и заметен, только глупый заигравшийся щенок да пьяный в темноте мог туда свалиться. И сумасшедшая беременная художница, у которой внезапно закружилась голова. Спрашивается, ну чего ее сюда принесло?!

– Иногда такое происходит… – не слыша себя, сказала Лара. Потом спохватилась – надо вести себя естественнее. – Почему ты рисуешь такие странные картины?

– Странные? Мне кажется, что нет. В мире есть вещи гораздо более странные. А ты знаешь, – Елена вдруг оживилась, зачиркала карандашом быстрее, – я сама не понимаю, почему я это рисую. Я просто чувствую, что именно это я должна сейчас нарисовать – и все. Именно это и ничего другого… Бедный Федор Максимович! Я больше ни для кого, никогда не буду рисовать по заказу!

«Ага, вспомнила! – злорадно подумала Лара. – Загубила человека, а теперь жалеет. «Никогда» – это ты точно сказала. В сущности, я сейчас сделаю очень доброе дело… Я спасу от нее других людей, я спасу Игоря!»

От мольберта до колодца было шагов пять. Лара прищурилась, точнее оценивая расстояние. Или три? Все равно многовато. Не перелетит же она туда по воздуху?

– Что же ты будешь рисовать? – не думая, только лишь для поддержания разговора, спросила Лара.

– Я же говорю – не знаю! А вот раньше… Раньше, когда я была еще маленькой девочкой, я рисовала цветы. Много… Такие яркие. Разные. Мой учитель, Семен Львович, говорил, что мне очень удаются натюрморты. Знаешь, что такое натюрморт, буквально? Это мертвая природа. Странное, парадоксальное сочетание слов… Знаешь, я никогда и никому не говорила, но тебе хочу сказать, именно сейчас… – Она болтала и болтала, не оглядываясь, водя карандашом по бумаге, а Лара почти не слушала ее. Что-то про детство, про какого-то инвалида, дядю Гришу, про карие глаза, про руки, которые тянутся с утра, чтобы заключить кого-то в объятия…

Про руки и объятия особенно Лара уж совсем не желала слушать – эта пигалица не смела распространяться о том, как она тянет свои лапки к ее обожаемому Игорю! Лара напряглась, буравя взглядом спину своей соперницы. Почему-то ей казалось, что под ее взглядом та скользнет к колодцу и вниз головой…

Но Елена стояла и все болтала. «Не получается! – с отчаянием подумала Лара. – Неужели мне самой придется это сделать? Останутся же какие-то следы на земле, на снегу… по ним попытаются разгадать… Ах, не догадаются – я затопчу все, скажу, что бегала потом вокруг, вне себя от отчаяния… А что, если с ней ничего не случится? Я ведь даже не знаю, глубок ли колодец!»

Лара закурила другую сигарету и уже хотела подойти к черному провалу, чтобы заглянуть в него. «Но у меня не будет другого шанса! Только теперь и сейчас, потом уже сложно будет придумать, да и решиться… Нет, решимости у меня хватит, ведь чем дальше, тем сильнее она перетягивает к себе Игоря. А если она не умрет? Ну и пусть, но уж ребенка-то точно потеряет, а если она его потеряет, то Игорь ко мне вернется. Обязательно вернется, ведь ребенок связывает его по рукам и ногам. А когда он будет свободен от обязательств… Ах, милый мальчик, такой честный, такой упрямый! – Лара едва не застонала вслух от нежности, разрывающей ей сердце. – Она потеряет ребенка, но не умрет… и скажет, что это я ее толкнула. А я скажу, что это ей показалось, ведь в ее положении… И сколько прохожих нас видело, и все подтвердят, что мы весело болтали, и в моем лице совсем не было злобы…»

– А ты что думаешь об этом? – вдруг спросила Елена.

– Я? – спохватилась Лара. – Мне кажется, что в воздухе уже пахнет весной. Такой сладкий запах… Зеленью и еще чем-то пахнет. Совсем как там, куда мы ездили с Игорем осенью…

– Ты хочешь сказать – с Костей?

– Нет, с Игорем.

Плечи у Лары напряглись, она отбросила сигарету далеко в сторону. «Сейчас или никогда». Она сделала шаг вперед, по направлению к сопернице, но Елена вдруг оглянулась и посмотрела ей прямо в глаза. Так странно, холодно посмотрела…

«Сейчас или никогда! – Лара стала медленно поднимать руки, чтобы толкнуть Елену. – Я легко с ней справлюсь… Я сильнее!»

– Кто-то идет, – сказала Елена, и Лара заметила, что она уже не в глаза ей смотрит, а куда-то вдаль, за ее спину.

– Кто? – шепотом спросила Лара, медленно поворачивая голову.

– Прервалась связь времен и поколений… – пробормотал Костя, оглядываясь по сторонам. – Ты знаешь, брат, мне в последнее время какие-то цитаты в голову лезут к месту и не к месту. И все больше из Шекспира… Что бы это значило? Вот давеча проснулся и сразу же подумал – нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте. И к чему… Лары нет?