Влюбленный мститель - Уолкер Кейт

— Леди, вы изумительны… — пробормотал он, когда они оба упали на широкую кровать. Он рванул полу своей рубашки, не обращая внимания на оторванные пуговицы, и отбросил ее в сторону. Ты понимаешь, что делаешь со мной?

Мерседес лишь рассмеялась и прерывисто вздохнула, когда он передвинулся, устраиваясь у нее между ног. Она знала, какой эффект производит на него, чувствуя жар, твердость и возбуждение его тела у своих бедер.

Его руки потянули вверх ее платье, открывая ноги, одетые в чулки с кружевным верхом. Вдруг он остановился, прикоснувшись к ее обнаженным ногам.

— Я готов был поспорить, — пробормотал Джейк дрожащим голосом, неожиданно рассмеявшись, потом повернул голову и неистово и страстно поцеловал ее.

Его требовательные губы спустились ниже, и она почувствовала, как он зубами рванул завязку на розовой бретели ее платья. Свободный лиф платья соскользнул вниз, и он продолжал целовать, касаться языком и слегка покусывать ее мягкую кожу.

Опытные руки скользнули под эластичные трусики, отчего она выгнулась в неуправляемом отклике. Она пропустила момент, когда он снял их, потому что тут же его горячие требовательные губы с силой припали к напряженному соску ее обнаженной груди, даря острое ощущение наслаждения.

— О бог мой! — воскликнула она по-испански, разрывая криком тишину темной комнаты, уже не контролируя себя. — Джейк, любимый, Джейк… я хочу тебя сейчас!

Бессвязная речь на испанском языке не нуждалась в переводе, Джейк понял ее слова достаточно легко, поднял голову и пристально всмотрелся в ее наполненное страстью лицо.

— И я хочу тебя, моя чаровница… но давай не будем глупить. Необходимо быть осторожными.

Осторожными?

Сначала она не поняла, но потом резко кивнула головой, все ее тело трепетало.

— Да… да… у тебя?..

— Сейчас.

Джейк посмотрел в сторону, потом остановился, тихо выругался. Его тело напряглось, широкие скулы покраснели, он сжал губы от разочарования, которое передалось Мерседес.

— Джейк? — ее голос был слабым. — Не говори… пожалуйста…

— Нет. — Он исступленно покачал темноволосой головой и резко сказал:

— Нет, я не говорю, что у меня нет. Они не здесь…

Он умолк, спрыгнул с кровати, быстро поцеловал ее в горячий лоб и обнаженную грудь.

— Джейк… — слабо запротестовала она. Дурманящее волнение быстро ушло, ее чувства остывали, уверенность уходила.

— Я вернусь через миг, дорогая.

Он снова припал губами к ее груди, и в этот раз она почувствовала, как холодно и одиноко без его поцелуев.

— Запомни этот поцелуй, дорогая. Я… вернусь.

Не колеблясь, не оглянувшись, он вышел из комнаты, и Мерседес молча смотрела ему вслед.

Она не хотела, чтобы он уходил, потому что без него в комнату словно проник холодный ветер, остужая разгоряченное тело и лишая ее решительности.

Что она делает? Она сошла с ума? Как она оказалась здесь с мужчиной, которого едва знает?

Рассудок, оставивший ее в тот момент, когда Джейк поцеловал ее, вернулся, и она вдруг вспомнила то, что повергло ее в шок.

«Пообещай мне кое-что…»

Любимый голос звучал в ее мозгу — она не слышала его многие годы в реальности, но он жил в ее памяти — голос матери.

«Пообещай мне, дорогая, что ты впервые отдашься лишь достойному мужчине и только по любви».

Что она делает? Почему она лежит здесь… ожидая возвращения мужчины, который не любит ее, даже не знает ее?.. Волна паники приподняла ее, она поспешно спрыгнула с кровати, стремительно рванула к двери.

Джейк находился внизу, в коридоре, она слышала, как он открывает буфет. Не раздумывая, не переводя дыхание, босая, она натянула на плечи платье, прокралась вниз.

Ее туфли остались в коридоре. В мгновение она надела их, стремительно ворвалась в гостиную и схватила свою сумку. Только тогда она поняла, что под платьем у нее ничего нет. Трусики остались на полу спальни. Она не вернется за ними. Мерседес слышала, как Джейк уже поднимается по лестнице в спальню.

У нее еще есть время. Дернув парадную дверь, она услышала громкие восклицания наверху:

— Что?.. Мерседес? Мерседес, где ты?

Она с шумом захлопнула за собой дверь.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Джейк приехал домой после долгого, выведшего его из равновесия дня. На коврике у двери лежало письмо.

Он настолько устал, что наступил прямо на конверт кремового цвета, смял его и только потом, услышав шуршание бумаги, посмотрел вниз и понял, что сделал.