Какого цвета любовь? - Рощина Наталия

Дубровин быстро привел в исполнение свои намерения: принял Ирину на работу в кафе, заведующим которого сам стал недавно. Первый шаг на пути к новой жизни был сделан. Это случилось накануне еще одного важного события в жизни Ирины – ее дочь первого сентября шла в школу. В одном из разговоров Ирина сообщила Стасу об этом со вздохом, качая головой.

– Почему ты так грустно говоришь? – удивился он.

– Даша плачет. Всем праздник, а ей – слезы. Дети бывают очень злыми. Они хвастают, что их поведут на торжественную линейку мамы и папы… Ей так не хватает отца, – Ирина прикурила очередную сигарету. – Он не придет, я знаю. Он сразу сказал, что будет помогать только материально. Не знаю, где у него сердце? Он охладел ко мне, но при чем здесь Даша? Наверное, это свойство некоторых мужчин – забывать о том, что было хорошего в прошлом ради кажущегося безмятежным настоящего. Ладно, что теперь об этом горевать.

– Скажи Даше, чтобы перестала плакать. Я поведу ее в школу. Завтра у нас какое число?

– Тридцать первое.

– Значит так, после работы поедем к тебе. Познакомишь с дочкой, а мы потом с ней обо всем договоримся. Идет? – Стас наблюдал за тем, как целая вереница невысказанных мыслей пронеслась по лицу Ирины. Она медленно затушила сигарету и подошла к Стасу ближе.

– Скажи, пожалуйста, чем я смогу тебе отплатить за то, что ты для нас делаешь? – произнося это своим бархатным голосом, Ирина чувствовала, что сейчас уже не восприняла бы трагически предложение стать его любовницей. Она ощущала прилив нежности к этому большому, щедрому мужчине, смотреть на которого приходилось снизу вверх. Она даже представила, как его сильные руки сжимают ее в объятиях, но насмешливый взгляд Стаса охладил ее фантазии.

– Если ты думаешь, что я тебе отдамся, – ты глубоко ошибаешься, – нарочито возмущенно произнес он, едва сдерживая рвущуюся улыбку. Потом лицо его стало серьезным. – Я твой друг, а друзья должны бескорыстно совершать добрые дела. Я делаю это от души, а почему – сам не знаю. Просто у меня внутри еще не все заржавело. Мы друзья, договорились? Не ищи в моих поступках корысти. Я женат и не так безгрешен, каким могу показаться, но по отношению к тебе все совсем иначе. Это не значит, что ты не привлекаешь меня, как женщина. Ты очень красивая. Просто я хочу, чтобы ты получила все самой высокой пробы, понимаешь?

– Конечно, – Ирина едва прикоснулась к плечу Стаса, смахивая воображаемую пыль. Она боялась поднять на него глаза, потому что восхищение, которое вызывал Дубровин, отразилось бы в них слишком явно.

***торска, заведующим которого со временем должен был стать. Стас был доволен собой. Единственное, что становилось ему в тягость с каждым годом, – полное равнодушие, которое он испытывал к Тамаре. Она была хорошей женой, заботливой матерью, но та романтика, которой он окружил их отношения до свадьбы, постепенно сошла на нет. Он придумал женщину, которой не существовало на самом деле. Стас по-своему любил жену, изредка чувствуя вину за то, что фактически использовал ее.

Судьба сыграла с ним злую шутку, когда позволила Стасу познакомиться с маленькой, худенькой девочкой со смешно торчащими тонкими косичками и огромными голубыми глазами. Он выполнил свое обещание, и первого сентября Даша гордо шла, держа в одной руке огромный букет белоснежных гладиолусов, а другой – сжимая горячую ладонь своего нового знакомого. Она то и дело поднимала голову и с восхищением посматривала на него, такого высокого, красивого, улыбающегося. Девочка просила добрую фею, в которую до сих пор верила и которой доверяла все свои тайны, сделать так, чтобы почаще видеть его, общаться. Почему-то Стаса Даша восприняла как хорошего маминого знакомого, который никогда не станет ее папой. У взрослых так обычно бывает: дружат, дружат, а потом раз – и поженились. Нет, со Стасом такого не должно случиться, потому что она сама собралась за него замуж. Оставалось деликатно намекнуть ему об этом и попросить не жениться, пока она не подрастет…

Даша улыбнулась, вспоминая, как выбрала каждодневный маршрут из школы, проходящий мимо кафе Дубровина. Она нарочно медленно шла мимо, а если Стас не появлялся – заходила внутрь. Днем в кафе было не так многолюдно, как вечером. Мама ругала ее, когда она забегала сюда позднее. А после школы – разрешалось. Особенным везением было отсутствие мамы, уехавшей сдавать бесконечные отчеты. Тогда Стас обязательно провожал ее до самого подъезда, расспрашивая, как прошел день. Огромный ранец Даши всегда казался ему слишком тяжелым для такой хрупкой, невысокой девчушки. Он предлагал свою помощь, и девочка соглашалась, гордо встряхивая тонкими косичками с пышными бантами.