Полуночное танго - Калинина Наталья Дмитриевна

— Что случилось? — Марго загородила мне дорогу в коридоре.

— Ничего особенного. Пусти, я хочу полежать.

— А неособенного? — На меня внимательно смотрели зеленые глаза Марго. — И почему это Славка до сих пор не объявился?

— Его еще мне не хватало! — вырвалось у меня.

— А говоришь, ничего особенного не случилось. С кем ты разговаривала в саду?

— С одним убийцей. Хочешь познакомлю?

— Я серьезно, а ты… — Марго обиженно хмыкнула. — Не расскажу тебе, как было в ресторане. Око за око.

Она удалилась к себе, мурлыча под нос песенку из репертуара этой привязчивой «АББЫ». Я облачилась в сарафан, взбила перед зеркалом волосы. Я обратила внимание, что мои движения стали какими-то замедленными. Словно я двигалась в густом тумане, опасаясь на что-нибудь наткнуться. Собственное отражение в зеркале казалось мне тенью. Зато вошедшую маму я увидела отчетливо.

— Тебе нужно лечь.

— Я сбегаю к Ирке. Она обещала мне новую пластинку… Патрисии Каас.

— Это еще кто такая? Почему бы тебе не слушать наших эстрадных певцов? У нас тоже есть…

— А почему бы тебе их не слушать?

— Ты же знаешь, я не люблю этот сорт музыки. — У мамы было брезгливое выражение лица. — Удивляюсь, что вы находите во всех этих «АББАх» и «Битлах». Ладно, одна нога здесь, другая там. Когда придешь, сделаю тебе холодный компресс. И прошу тебя: как можно больше пей. Обезвоживание организма ведет к…

Я уже была за дверью.

Обойдя вокруг общаги, я очутилась на задворках нашей усадьбы. Здесь воняло какой-то дохлятиной с помойки. Я отогнула доску собственного забора, нагнулась, пролезла в узкую дырку и нос к носу столкнулась с дедушкой Егором. Я обратила внимание, что у него мокрые щеки.

— Что-то случилось? — Я была удивлена: каких-нибудь десять минут назад дедушка восседал за обеденным столом, сыпля веселыми прибаутками.

— Я старый вонючий козел, а вы все почему-то меня терпите и даже, кажется, любите. А я ведь бросил семью. Я… я совсем на старости лет рехнулся. Она веревки из меня вьет. Она… она удивительная женщина, — неожиданно закончил он свой монолог.

— Кто? — приличия ради поинтересовалась я. Честно говоря, мне было совсем неинтересно.

— Что я мелю? Не слушай меня, Сашенька. — Он закрыл лицо платком и тихо заплакал. Я хотела было ускользнуть незаметно, но он вдруг сунул платок в карман и глянул на меня озабоченно. — Никому ничего не говори. Не хочу выглядеть слабым.

— Не скажу.

— Ты куда-то спешишь?

— Да, дедушка. Но ты им тоже ничего не говори. Идет?

Он жалко улыбнулся.

— Вся в меня вышла. А я и не знал про эту лазейку. Оригинальный способ войти в собственный двор.

— Разрешаю тебе им пользоваться. Но больше никому ни слова.

— Я умею хранить чужие тайны, детка.

Дедушка Егор повернулся и пошел, не оглядываясь, в сторону веранды. Я подняла с земли байковое одеяло и аккуратно его сложила. Я изо всех сил тужилась доказать себе самой, что с головой поглощена этим занятием, хотя, похоже, все мои мысли были в крольчатнике.

Арсен сидел на куче соломы и курил, пуская дым в ржавую самоварную трубу, конец которой просунул в щель между досками сарайчика.

— Из общаги видно. Стенка в их сторону выходит.

Арсен нехотя загасил сигарету.

— Не могу. Вижу окровавленную подушку и ее слипшиеся волосы… Она еще жива была, когда я вернулся. Эти подонки все точно рассчитали. Она смотрела на меня с такой мольбой. Я… я даже не подошел к ней. Я вылез в окно. Они ждали меня. Бросились втроем и стали выкручивать руки. Мне каким-то чудом удалось вырваться. Там остался мой пиджак, деньги, документы. Я, похоже, здорово влип.

— Это… это случилось далеко отсюда? — не без страха поинтересовалась я.

— Маяковского, шесть. Не знаю, далеко или нет. Я… я не помню ничего.

Я почувствовала озноб и головокружение.

— Ее зовут Жанна, — с трудом выдавила я.

— Ты знала ее? — Его глаза поблескивали в темноте. — Ты с ней дружила?

— Она… работала с Марго, моей теткой. Она была курьером.

— Она говорила, что работает в газете. Я думал, она… Хотя какая теперь разница? Ты еще что-то про нее знаешь?

— Ничего особенного. — Я опустила глаза. — В нашем городе сплетничают про всех.