Семейные тайны - Пикарт Джоан Эллиотт

– Да, но я не уверена, захочешь ли ты выслушать его.

– Звучит угрожающе, – мягко засмеялся он. – Ты боишься, что я не перенесу твоего суждения?

– Нет, все довольно незатейливо. Мне просто показалось, что в тебе таятся большие глубины, чем то, что ты выставляешь на всеобщее обозрение.

– Вот как?

– Ты всех убеждаешь своим поведением, что твоя излюбленная позиция – стоять поодаль от других, ни в ком не нуждаясь. Ты отлично себя контролируешь. Ты превосходен в своей области, ты требуешь и получаешь заслуженное уважение. Имя Клэйтона Фонтэна окружено блеском славы и пользуется всеобщим авторитетом – и это справедливо.

– И стало быть, – закончил он с улыбкой, – со мной все в порядке.

– Но это только часть тебя, Клэйтон. За личиной холодной рассудительности кроется нежная, трепетная и ранимая натура. Мы не были бы здесь вместе, если бы я не поняла все с самого начала.

– Линдси…

– Знаю: ты хочешь сказать, что делаешь это ради азарта борьбы с Карлом Мартином, для того чтобы сбросить его с трона. Но если бы дело было только в этом, ты не носился бы со мной, как курица с яйцом, реагируя на каждое движение моего пальца. Ты бы не проявлял того внимания к Джи Ди и Бену с их розовой мечтой о фильме. Мне так кажется. Может быть, тебе очень одиноко?

До чего же ты понятлива, милая моя Линдси, печально подумал Клэйтон. Одинокий холостяк, влюбленный в женщину, которая его не любит.

Он пожал плечами.

– Никогда об этом не задумывался.

– Извини, если слишком переборщила. Ты ведь не просил меня устраивать этот анатомический театр. Я знаю точно одно: ты удивительный человек, и я всегда буду благодарна тебе за то, что ты сделал для всех нас.

– Хватит благодарностей, – остановил он ее. – Завтра мы едем домой, и начинается тяжелая работа. Нужно до последней минуты использовать время, пока мы в сладостном безделье отдыхаем у камина.

– Тебе одиноко, Клэйтон?

Он встал.

– Замнем, ладно? Я уже сказал, что не размышлял на эту тему.

– Я тебя рассердила.

– Нет. Но определенно вынесла обо мне неверное мнение. – Он положил руку на каминную полку. – Моя мать, Линдси, бросила меня, когда мне было десять. Я ушел из дома и жил на улице. В четырнадцать. К тому времени я был сыт по горло пьяными выходками отца. Я никогда не знал любви и семейного счастья. И я не знал бы, что с ними делать, если бы они у меня появились. Сама мысль об ответственности за других людей, пусть это даже жена и ребенок, мне чужда и рождает ощущение неловкости. (Боже, какая ложь!) Я не одинок. Просто я один. Между этими двумя вещами существует большая разница. (Это уже без шуток.) И вообще, мне нравится моя жизнь, понятно? Я прихожу и ухожу, никого не спрашивая, я ни перед кем не ответственен, я никому не принадлежу. Вот и вся история.

– Понятно, – тихо сказала Линдси. – Я не хотела вмешиваться в твою жизнь, извини меня.

– Не волнуйся об этом. Но что до меня, то я не отказался бы от мороженого. Принести тебе порцию?

– Нет, спасибо.

– Зато Уиллоу, думаю, не откажется. Все-таки – молочный продукт, что бы там ни говорили. Так что скушай порцию за его здоровье.

Прищурившись, Линдси смотрела вслед выходящему из комнаты Клэйтону. Этих мужчин – и Клэйтон Фонтэн вовсе не исключение – порой так трудно бывает понять!

Карл Мартин сидел на скамейке в сквере и бегающими глазками шнырял по сторонам. Солнце здорово припекало, и ему в его тройке было душно и неуютно. Он начинал потеть, но прежде, чем он сможет принять душ и переодеться у себя в офисе, должна состояться встреча с этим скользким типом – его осведомителем. Боже, от этого мужлана разило за версту, одежда запачкана, а под ногтями чернела грязь! Карлу стало не по себе от одной мысли, какие болезни он рисковал подцепить, контактируя с этим ублюдком. Каждая секунда общения с ним была для него мучительна.

Карл оглянулся со всевозрастающим гневом. Как смеет этот низколобый отнимать драгоценное время президента «Экскалибер пикчерз»? Или он забыл, с кем имеет дело?

Высоченная фигура появилась в конце аллеи, и Карл, прищурив глаза, отодвинулся к краю скамейки – чтобы не дай Бог не коснуться этого человека во время разговора.

– Ты опоздал, Джонс, – сказал Карл.

– Для вас я мистер Джонс, и между прочим, ваша идея – встречаться в этой пижонской части города. Мне всю дорогу пришлось бороться с пробками.

– В следующий раз выдели специальное время на борьбу с пробками, – жестко заметил Карл. – Я слишком большой человек, чтобы тратить время на сидение в парках.