Смотри на вещи проще - Надеждина Ирина Николаевна

– Звони в любое время.

– Не стоит. Ты лучше выспись. И будьте со Стасиком осторожны, – Вика приподнялась на цыпочки и поцеловала Дмитрия в щеку.

– Обязательно. Я тебе позвоню в течение дня, – склонился и тоже поцеловал Вику в щеку.

– Виктория, поторопись! Держи, – к ним подошел Генрих Стефанович, подал Вике двухцветную куртку с надписью СМП и обратился к Дмитрию. – Извините, Дмитрий Максимович, дела.

Вика садилась в машину, когда от здания отъехала машина Дмитрия. Из-под колес машин, чавкая, разбрызгивалась каша из полурастаявшего снега.

– Что там у нас? – вяло спросила Вика у Генриха Стефановича.

– Очередной инфаркт, – буднично сообщил он.

– Сколько же их сегодня будет?

– Задай вопрос в небесную канцелярию. Там для всех всё записано. Мы сегодня скольких отвезли, к ним прибавь подстанции и остальные бригады. Наши сутки ещё не окончены.

– Мне кажется, что я уже пятые сутки не отдыхая, – тяжело вздохнула Вика.

Некоторое время они молчали. Вика подумала, как завтра утром вернется домой. Сначала примет ванну, выспится, а потом будет готовить ужин и ждать Дмитрия. Потом он приедет и…

От мыслей её оторвал Генрих Стефанович. Он, рассеяно глядя в окно машины, спросил:

– Вика, ты давно встречаешься со своим… – он на секунду задумался, подбирая слово, – другом? Я имею в виду Диму Амерханова.

– Несколько месяцев, – Вика, сама не зная почему, смутилась. – А что?

– Так, ничего. Серьезно? – он быстро взглянул на неё.

– Почему вы решили, что я с ним встречаюсь и что это серьезно? – Вика почувствовала, что начинает краснеть.

– Однозначно, что ты не его родственница. Просто так приезжать он стал бы вряд ли. А тем более, целоваться, не взирая на публику. Я ведь Диму много лет знаю. Он не из тех людей, которые чувства легко выставляют на показ. Если уж он так спокойно с тобой целовался, не обращая внимания на диспетчеров, это что-нибудь да значит.

– В конце концов, он свободен.

– Совсем избавился от своей стерляди? – с насмешкой спросил Генрих Стефанович.

– Он уже пять лет разведен. Правда, они ещё некоторое время сходились-расходились. Теперь вроде бы всё, – пояснила Вика.

– Да, давненько я его не видел. Такие новости узнаю спустя столько времени! Остается его только поздравить и наградить орденом за долготерпение. Ты её знаешь?

– Нет. Только на фотографиях видела.

– Как он сейчас?

– Не знаю, по-моему, нормально. А откуда вы его знаете?

– В одном классе учились. Сначала общались после школы. А потом как-то всё закрутилось. Он женился, я женился. Семья, дети. У него детей не было, зато была жена, которая, кого хочешь, довела бы до белого каленья. Какое-то время продолжали видеться или перезваниваться. А лет около шести потеряли друг друга из виду.

– Почему? – заинтересовалась Вика. – Что-то произошло?

– Как бы это лучше сказать? Собака его умерла.

– Собака? – не поняла она. – Какая собака? При чем собака и то, что вы общались?

– Началась эта история… – Генрих Стефанович призадумался. – Дай Бог памяти, восемнадцать лет назад. Да… восемнадцать. Я тогда всего лишь полгода женат был. Купил Димка своей разлюбезной золотистые босоножки за две с половиной сотни. Тогда это была невероятная цена – зарплата за два месяца. Димке это доходы и, как это теперь называют, спонсорская помощь родителей позволяли. Босоножки были верхом безвкусицы, Димка, глядя на них, кривился, а Лолита от них визжала. Ещё он купил ей собачку, пекинеса, Нюськой назвали. Тогда тоже порода была довольно редкая. Стоила собачка несколько дороже, чем босоножки. Ну, Лолита с ней поигралась с неделю, а потом всё больше Димка возился. Презабавная картина была, когда он с Нюськой гулять выходил – здоровенный мужик и собачка, размерами с кошку. В один прекрасный день приехал Димка из института, а Нюська с балкона ему под ноги летит. Правда, живая осталась. Подобрал он собачку, в квартиру пришел. Лолита в истерике бьется. Он сначала думал, что Нюська каким-то образом с балкона кувыркнулась, а Лолита это увидела и испугалась. Оказывается, Нюська погрызла ремешок на босоножках. За это Лолита её сначала побила так, что она на лапки стать не могла, а потом швырнула с балкона. Ещё и на Димку орать начала, чтобы он собаку задушил. Димка Нюську душить не стал. Послал Лолиту к черту и понес собаку к ветеринару. Тот сказал, что собака возможно выживет. Домой Лолита его с собакой не пустила. Просто не открыла дверь. Димкины родители и Коля – брата его знаешь? – в Крыму были, а в их квартире ремонт шел. Краской воняло и вообще никаких условий. Мы в скверике столкнулись. Было уже довольно поздно. Димка сидел на скамейке, держал на руках Нюську и чуть не плакал. Нюська настолько слабенькая была, что даже скулить не могла. Мы тогда с Машей квартиру снимали. Притащили Димку с Нюськой к себе. Димку успокаивать начали. Маша предложила оставить собачку у нас. Она у меня всякую живность очень любит, да и я собак люблю. Я согласился. Правда, мы не были уверены, что Нюська выживет, но слишком жаль было Димку. Он обрадовался, как ребенок, спросил, можно ли будет к ней приходить. Потом он приходил каждый день и возился с Нюськой, пока она не поправилась. Всё обошлось, она только чуть-чуть прихрамывала. А потом он приходил, как мог часто, но, по-моему, не к нам, а к Нюське, носил ей что-нибудь вкусненькое, ходил с ней гулять. Но вечного никого и ничего не бывает. Шесть лет назад Нюська умерла, скорей всего, от старости. После этого Димка потерялся. Какое-то время он иногда звонил, а потом и вовсе пропал. Я, когда его сегодня увидел, решил, что просто кто-то очень похож. Потом, когда понял, что это Димка, думал, он меня не узнает. Он узнал. Ну, дальше, выяснилось, кого он ищет.