Ночные кошмары - Робертс Нора

– Это сурок. – Она боролась со смехом. – Скорее всего, олимпийский.

– Это еще что за тварь?

Она сумела сделать серьезное лицо.

– Иначе называемый скалистым сурком, или свистуном. Впрочем, сигнал тревоги, который он издает, не является свистом, поскольку производится с помощью голосовых связок. Так что это не визг оскорбленной дамочки, а… смотри сам.

Все еще держа его за рукав, Оливия кивнула в сторону скал. На отрог неуклюже выбрались два грузных серо-бурых сурка. Один из них встал на задние лапы, понюхал воздух и подозрительно посмотрел на собаку и людей.

– Они только что пробудились от спячки. Обычно впадают в ступор в сентябре и не выходят на поверхность до мая. Чаще всего не удаляются от своих нор. И подают ранний сигнал опасности, потому что передвигаются медленнее своих врагов.

– Потрясающе… – Он повернулся и с прищуром посмотрел на Оливию.

– Ну, ты и смельчак. Я чувствовала себя в полной безопасности от ужасных сурков-мародеров.

– Ехидна! – Он поднес кулак к ее подбородку… и застыл на месте. В ее золотистых глазах светился смех, улыбающиеся губы были нежными и мягкими. На щеках играл румянец, а волосы трепал ветер.

Ной увидел, что ее глаза опасно потемнели. Так же, как несколько лет назад. Его пальцы сами собой разжались и мягко обхватили ее подбородок. Когда губы Ноя прижались к ее губам, в его мозгу что-то щелкнуло и внутренний голос крикнул: «Ошибка!» Но другая рука уже гладила ее волосы, а зубы покусывали полную нижнюю губу и не могли от нее оторваться.

Сначала Оливия дернулась, как будто прикосновение его губ ошеломило ее, а затем застыла на месте. Он ощущал трепет ее тела и тепло губ. Ной прижал Оливию к себе и снова поцеловал. Он сознавал, что с этой дороги ему уже не свернуть.

Оливия хотела оттолкнуть его, остановить в тот же миг, как только увидела желание в его глазах и почувствовала ответный жар в крови. Взрыв ответного чувства, вдруг вырвавшегося наружу, как струя гейзера, парализовал ее. Она продолжала стоять, держась за его рукав и ощущая звон в ушах. Она ждала большего, ждала так же, как когда-то. Точно так же…

Их обдувал ветер, проникал под куртки, вздыхал в деревьях, а она все еще не могла сдвинуться с места. Ни к нему, ни от него. Ни обнять, ни оттолкнуть.

Это ощущение собственной беспомощности привело ее в ужас.

– Оливия. – Он гладил ее лицо, как завороженный.

Оба они изменились, но вкус и нежность ее губ остались прежними. Как и их взаимная тяга друг к другу. Все как прежде.

Ной отстранился. Ему было нужно посмотреть на нее. Необходимо.

– Оливия… – снова прошептал он.

Тут она очнулась и нашла спасение в гневе.

– Опять? Этого не должно было случиться! Его голос был тихим и серьезным.

– Это уже случилось.

«Нет, – сказала она себе. – Ни за что».

– Все по схеме. Как и тогда. – Она отвернулась и наклонилась к одеялу, чтобы собрать рюкзак.

«По схеме? О чем это она?» У Ноя кружилась голова. Он не мог собраться с мыслями, но сделал шаг вперед и притянул Оливию к себе.

– Послушай…

– Убери руки. – Оливия отстранилась. – Думаешь, я не знаю, зачем ты это делаешь? Ты не смог убедить меня с помощью логики и поэтому решил добавить физические стимулы. В точности как прежде.

– Нет, не знаешь! – Проявив недюжинную силу, Ной удержал Оливию на месте, когда она попыталась вырваться. – На этот раз тебе не удастся все вывернуть наизнанку! Ты прекрасно знаешь, что я не стал бы заказывать эту чертову экскурсию на четыре часа, чтобы проявить свои чувства! Если бы я хотел наброситься на тебя, то сделал бы это в тихом, теплом месте, не натирая мозолей на ногах!

– Ты и набросился на меня, – ледяным тоном уточнила она.

– Я не собирался этого делать. Это случилось само собой. И ты не сопротивлялась. Так оно все и было! И ты должна признать это!

Они яростно смотрели друг на друга, пока Ширли не заскулила и не протиснулась между ними.

– Ладно. – Оливия решила отступить с достоинством. – Я признаю, что ты воспользовался моей минутной слабостью.

– Это не слабость, – пробормотал он и отпустил ее. – Сколько ты будешь заставлять меня расплачиваться за ошибку, сделанную шесть лет назад? Как по-твоему, я должен просить у тебя прощения?

– Мне не нужны извинения. Я хочу забыть об этом.

– Но ты не можешь. И я тоже. Хочешь знать, сколько раз я думал о тебе?

– Нет, – быстро сказала она. – Ной, если мы еще хотим иметь дело друг с другом, то давай говорить о том, что есть сейчас, а не о том, что было когда-то.