Беру свои слова обратно - Суворов Виктор

У Миркиной узор не вяжется: Брежнева навязали, а вот Патоличева, от которого благополучие Жукова никак не зависело, мы в мемуар вписали по собственному верноподданническому почину.

Анна Давыдовна Миркина, если ваше холуйское сознание продиктовало по собственной инициативе кланяться какому-то Патоличеву, то уж Брежневу вы клали поклоны без принуждения.

Непонятно и другое. Жуков якобы писал книгу не ради денег и сиюминутной выгоды, не ради благосклонных улыбок партийных идеологов, а правды ради, писал для вечности, в расчете на одинокого архивариуса, который через много лет после смерти великого стратега, может быть, найдет рукопись и узнает истину. Но зачем же в этом случае марать рукопись холуйскими поклонами Брежневу, тем более Косыгину и Патоличеву?

И еще: никто не принуждал Жукова и авторов его мемуаров обзывать армию безмозглой и преклонять колени перед коллективной мудростью Центрального Комитета. Жуков вылизал коллективную задницу Центрального Комитета, и никто не видит в этом ничего зазорного, и никто не говорит, что его заставили. А вот когда он бросился полировать индивидуальную задницу Генерального секретаря, так тут же нам объясняют: его, бедного, заставили.

Говорят, что Жуков хотел донести правду о войне, потому вынужден был на компромиссы идти... Тоже правильно. Но каждая проститутка именно так свои действия обосновывает — жестокой необходимостью.

Ну а насчет правды, которую Жуков хотел донести...

— 5 -

Мемуары Жукова подавляют каждого, кто их читал, царапающей душу безграмотностью.

Повторяю: я ставлю в вину Жукову только первое издание — Москва, АПН, 1969 год. За все, что было вписано в «более правдивые варианты» после смерти Жукова, несут ответственность его дочь и многочисленные соавторы. А первое издание вышло при жизни стратега, потому он ответчик за все, что в этой книге содержится. А содержатся там вещи удивительные. Но потрясает она не только тем, что в ней есть, но и тем, чего в ней нет. Нет ничего в книге о массовой сдаче в плен кадровой Красной Армии в первые месяцы войны, нет ничего о заградительных отрядах, о мордобое, о расстрелах перед строем без суда и следствия.

Но не это главное. Главное для стратега — карты. Для бывшего начальника Генерального штаба карта — основа основ. Можно было мемуары не писать, а опубликовать карту группировки советских войск на 21 июня 1941 года. Любому военному человеку все стало бы сразу ясно. Но группировка советских войск на 21 июня 1941 года — это государственный секрет высшей категории. Его бдительно хранили в СССР, а теперь в РФ. Любители истории из мелких осколков составляют картину, но государство молчит. Всех мастей «институты военной истории» и «академии военных наук» созданы не ради того, чтобы картину прояснить, а с тем, чтобы ее затемнить. Если раскрыть группировку советских войск, то легендам о том, что война была якобы «великой и отечественной», будет нанесен окончательный и смертельный удар.

Ясное дело, Жуков вопрос о группировке советских войск обошел молчанием. Но мемуары начальника Генерального штаба, в которых нет карты обстановки, — это роскошная коробка ювелирной фирмы, на которой золотыми буквами вытиснено всемирно известное имя, но почему-то отсутствует бриллиантовое ожерелье. Такие мемуары — это соска-пустышка. Резиночка есть, а молока нет: сосите, дорогие товарищи!

Жуков знал, что группировку советских войск ему раскрыть не позволят, а коль так, нечего было и браться за мемуары, ибо текст книги — это вещь второстепенная, это только пояснение к тому, что нанесено на карту.

Но стратег и компания выход нашли. На стр. 225 первого издания карту поместили: положение советских войск, которые должны были, как нас уверяют, «отразить германское вторжение». Коммунистические идеологи не жалели средств на издание книги Жукова. Миркина пишет: «Такая нарядная в пурпурном целлофановом супере была она, эта царь-книга!» («Огонек». 1988. No 18. С. 20).

Да, не поскупился Центральный Комитет: и бумага хорошая, и обложка яркая, и карты цветные с разворотом. Но самая главная карта, которая должна была прояснить мрак 1941 года, — маленькая, черно-белая, даже серенькая и без разворота. Весь советско-германский фронт от Балтики до Черного моря — 56 миллиметров. Грудной ребенок своей ладошкой накроет сразу Северо-Западный, Западный, Юго-Западный и Южный фронты и двадцать армий, которые входили в состав этих четырех фронтов и тайно выдвигались из глубины страны на просторы Белоруссии и Украины. Карта преднамеренно сделана столь мелкой, что на ней ничего все равно не поместишь. Вроде карта и есть, но в то же время ее и нет.