Самоубийство - Суворов Виктор

Западные лидеры сели за один стол со сталинскими людоедами творить правосудие, в результате чего сами оказались зачисленными в людоеды. А советские товарищи от таких обвинений себя застраховали, прикинувшись умственно и физически неполноценными…

— 7 -

Идея хорошая: главных гитлеровских преступников истреблять без суда и следствия. Так сказать, мочить в сортире. Но не преступники интересовали Сталина и не их преступления. Сталину надо было уничтожить тех, кто обвинял Советский Союз в подготовке агрессии против Европы. Но всех не уничтожишь: и многие из них — на территориях, не подконтрольных Сталину. Как заткнуть им рты? Ответ: страхом.

Для того Сталин и затеял Нюрнбергский процесс. Сталин показал всем бывшим гитлеровским генералам, адмиралам, офицерам и дипломатам: вот Риббентроп, передо мной он ни в чем не виноват. Наоборот, он привез в Москву такую бумагу, которую я на радостях утвердил подписью в 58 сантиметров. Но я вешаю Риббентропа, чтобы не болтал лишнего.

Вот Кейтель и Йодль, они на моей территории не воевали, планов против моей страны не составляли, а выдумывали фантастические прожекты похода на Индию. Я их тоже вешаю. По той же причине: чтоб не болтали.

А вот преступников Манштейна, Гудериана, Паулюса, Гальдера, Цейтцлера и еще тысячи таких же — милую. Если мне легко вешать тех, кто на моей территории не воевал, то на любого, кто на советской территории был, я дело состряпаю. Болтните лишнее, и сотни моих свидетелей уличат лично вас во всем, что требуется для смертного приговора. А писать мемуары так: русские дурачки к захвату Европы не готовились и по причине слабоумия замышлять такого не могли.

Германские генералы правила игры поняли и приняли. Вот образец поведения понятливого генерал-фельдмаршала: «9 января 1946 года Ф. Паулюс обратился с письменным заявлением к Советскому правительству, в котором разоблачал конкретных виновников развязывания Второй мировой войны, рассказывал о допущенных ими зверствах и злодеяниях на оккупированных территориях» (ВИЖ. 1990. No 3. с. 52-53). Вот это именно то, что надо товарищу Сталину. И вот свидетель Паулюс появляется в Нюрнберге: «Все присутствующие в зале ожидали, что войдет германский генерал-фельдмаршал в истрепанной военной форме с сорванными погонами. Но Паулюс появился в черном костюме, при белой рубашке с бабочкой, в лакированных туфлях» (Там же. с. 53).

В этом эффектном выходе, точнее — выходке, двойная мерзость. Ты — пленный германский генерал-фельдмаршал. Ты взят в плен в ходе сражения. Сохрани же достоинство. Появись в своем мундире, пусть рваном и истрепанном. Не принимай лакированные штиблеты из рук бериевского вертухая. Подумай, за какие заслуги тебе выписали заграничный костюм со склада НКВД. Ты же Гитлеру служил. До генерал-фельдмаршала дослужился. Маршальский жезл тебя не смущал. Широкие лампасы на штанах носил — не краснел. А теперь стесняешься? Из Нюрнберга тебя вернут в советский лагерь военнопленных мотать срок. Ты и в лагере среди других пленных генералов в белой рубашке с бабочкой красуешься?

И тут же — наша советская мерзость: за какие заслуги фашиста наряжаем? Какие такие подвиги во славу советской Родины совершил военнопленный Паулюс, что ему штаны новые выписали? А заодно и пиджак. За какую доблесть военнопленный Паулюс сверкающими штиблетами поскрипывает? Вот сидит на скамье подсудимых Вильгельм Кейтель, такой же генерал-фельдмаршал. Он в старом мундире со споротыми погонами, без знаков различия и наград.

Почему Кейтеля советские товарищи не обули в лакированные штиблеты? И Геринг в своем мундире. И Йодль. Почему бы и их в новые штаны не нарядить? А потому, что они говорят не то, что товарищу Сталину требуется.

На следующей странице «Военно-исторический журнал» описывает не стесняясь, как после судебного заседания главный советский обвинитель на Нюрнбергском процессе, будущий Генеральный прокурор СССР товарищ Руденко Роман Андреевич в своем рабочем кабинете кормит Паулюса обедом: жри, сука, заслужил! А к обеду сами знаете, что полагается. В той статье, написанной свидетелем происходящего, про водочку не забыто. Правда, сказано, что Паулюс водку сам себе наливал и пил стаканом, а про товарища Руденко и других товарищей ничего не сказано. Знать, непьющие подобрались…

Картиночка — краше не изобразишь. Товарищ Руденко, главный советский обвинитель на Нюрнбергском процессе, товарища Паулюса, того самого, который «Барбароссу» придумал, в своем рабочем кабинете водочкой поит: будешь правильную линию гнуть — лет через пять еще одни штиблеты выпишем.