Распутин. Выстрелы из прошлого - Бушков Александр

Но это были не призраки, а люди из плоти и крови! Продолжатели славных традиций…

Давно уже пишут о том, что еще при восшествии на престол Николая имело место некое гвардейское смятение. Будто бы императрица-мать, вдова Александра III, видела своего кандидата на престол в ком-то другом - и даже пытались идею реализовать. Но безуспешно. Увы, данные об этом скупые и сомнительные, все подернуто туманом и мраком…

В 1906 году снова что-то происходит!

После смерти дворцового коменданта генерала Трепова близкая ко двору генеральша А. В. Богданович оставила в дневнике прелюбопытнейшую запись: «Мадемуазель Клейгельс говорил что в бумагах покойного Трепова нашли документы, из которых ясно, что он собирался уничтожить царскую семью с царем в главе и на престол посадить великого князя Дмитрия Павлович, а регентшей великую княгиню Елизавету Федоровну».

Это единственный источник, других мне пока что отыскать не удалось. Однако эта история странным образом сопрягается по времени с другой, носящей все признаки достоверности.

В своих воспоминаниях «Пятьдесят лет в строю». А. А. Игнатьев (граф и кавалергард, а потом «красный генерал»), вспоминает о заговоре, который практически в то же время готовил его отец. Игнатьев-старший - это, знаете ли, фирма… Генерал кавалерии, командовал Кавалергардским полком (элита внутри элиты), состоял начальником штаба Гвардейского корпуса, бывал и командующим войсками военного округа, и генерал-губернатором. Семья и родные - камергеры, генералы, министр одним словом, классический истеблишмент. Связи в гвардии и коридорах власти — обширнейшие.

Слово Игнатьеву-младшему: «Он с болью в душе сознавал ничтожество Николая II и мечтал о „сильном“ царе, который-де сможет укрепить пошатнувшийся монархический строй. Кадетскую партию и все петербургское общество он считал оторванными от России и русского народа, который, по его мнению, оставался верным монархии. Банки — как состоящие на службе иностранного капитала — считал растлителями государственности. Мы попали в тупик, — говаривал он мне, - и придется, пожалуй, пойти в Царское с военной силой и потребовать реформ.

Как мне помнится, реформы эти сводились к укреплению монархического принципа. Спасение он видел в возрождении старинных русских форм управления, с самодержавной властью царя и зависимыми только от него начальниками областей».

Это были не «мечты», а планы!

«Вот и думаю, — говорил он мне, - можно положиться из пехоты на вторую гвардейскую дивизию, как на менее привилегированную, а из кавалерии - на полки, которые мне лично доверяют: кавалергардов, гусар, кирасир, пожалуй, казаков.

Он показал мне однажды список кандидатов на министерские посты в будущем правительстве».

В том, что речь идет о каких-то серьезных и конкретных планах, убеждают дальнейшие события.

Игнатьев-старший должен был участвовать в выборах в Твери (речь шла о земстве, местном самоуправлении). Поехал туда на официальное мероприятие, которое должно было состояться в дворянском собрании…

Околоточный надзиратель, стоявший на посту у черного хода в здание дворянского собрания, был внезапно снят начальством с поста. Он не хотел уходить, упирался (человек был свой - родственник графского управляющего), но ему сказали, что приказ отдан сверху! Ничего не поделаешь, пришлось уйти.

У графа была и своя частная охрана, организованная тем же управляющим — но ее в здание не пустили, тоже по указанию из Петербурга.

А через час после того, как околоточный ушел с поста, через оставшийся без присмотра черный ход в здание вошел очередной идейный юноша, боевик-эсер. Поднялся в буфет, выпустил в графа пять пуль…

Его поймали — и моментально повесили. Правда… Не стоит видеть в этих скоропалительных казнях чью-то интригу. Распоряжение о «скорострельных» военно-полевых судах подписал сам Столыпин. И когда в 1911 г. Курлов требовал не вешать Богрова, а провести долгое и тщательное расследование, судьи ссылались как раз на столыпинское решение. Вот и получилось, что премьер собственной рукой подписал циркуляр, облегчивший заметание следов после его убийства… Если, конечно, был заговор - а он все же, думается, был…

Вдова Игнатьева практически сразу после убийства заявляла в узком кругу, что убийство если и не организовано спецслужбами, то произошло с их ведома - а впрочем, что пнем по сове, что сову об пень, все едино… И отправила императору дерзкую телеграмму в ответ на соболезнования. Всего из двух фраз: «Благодарю, ваш величество. Бог рассудит всех». Намек недвусмысленный…