Беру свои слова обратно - Суворов Виктор

И вот на очереди Ленинград. «Угроза Ленинграду с юго-запада, со стороны Восточной Пруссии, в расчет почти не принималась, и в плане нашей обороны возможность прорыва противника на этом направлении, по существу, не учитывалась» (Генерал-майор авиации А. Новиков. ВИЖ. 1969. No 1. С. 63).

Топить флот — плохо. Но отдать противнику — еще хуже. И вот в сентябре 1941 года в Ленинграде появился Жуков, которого уже сбросили с поста начальника Генерального штаба, и приказал командующему флотом адмиралу Трибуцу: ну-ка разминируй корабли!

А почему? На каком основании? А потому, что Жуков все так же уверен: сюда противник не дойдет. Жуков уже много раз жестоко ошибался, и за его ошибки расстреливали людей. Где гарантия того, что он не подставит флот под смертельный удар, как уже подставил Дунайскую и Пинскую флотилии, Лиепаю, Одессу, Ригу и Таллин? А если и на этот раз у Жукова будет, как всегда у него бывает? Кто отвечать будет? Кто под расстрел пойдет?

— 6 -

Как писатель Константин Симонов был обязан проявлять бдительность, обращать внимание на мелкие, на первый взгляд неприметные детали. Рассказ Жукова Симонову свидетельствует не о решительности и бесстрашии Жукова, а о чудовищной безответственности. Что это значит: «Я сказал командующему флотом Трибуцу»?

Генерал армии Павлов выполнял письменные директивы Жукова. Его потом обвинили в том, что он выполнил приказ, и за это расстреляли. Вместе со всем его штабом. А в Ленинграде Жуков даже и письменных приказов не отдавал: я сказал командующему флотом! Если уж Жуков оказался таким мудрым, решительным и уверенным в победе, то следовало объявить: я, Жуков, беру на себя персональную ответственность за судьбу флота! Вот письменный приказ: корабли немедленно разминировать! Если хоть один попадет в руки противника, пусть меня расстреляют!

Но великий стратег никогда ни словом не обмолвился о письменном приказе разминировать корабли. И ни один из жуковских защитников никогда не представил такого документа: вот, мол, какой он храбрый, на себя ответственность взял! И Константину Симонову в голову не пришло возмутиться этой дикой безответственностью: отдавать устные приказы, не оставляя письменных следов.

Писатель Симонов должен был задать стратегу и другой вопрос: почему, Георгий Константинович, ты мне рассказываешь, что отдал приказ разминировать корабли, а в мемуарах об этом ни словом не обмолвился? Стесняешься или как?

А еще надо было Симонову спросить: как командующий Балтийским флотом адмирал Трибуц на приказ Жукова реагировал?

Интересно слышать, как кто-то решительно и смело отдает приказы. Но не менее интересно знать, как эти приказы выполняют. Нет более жалкого зрелища, когда командир орет, брызжет слюной, а подчиненные его приказы игнорируют.

Перед тем как вдохновенно описывать стратегического гения, отдающего приказ разминировать корабли, писателям-героям следовало поинтересоваться, а был ли приказ Жукова выполнен? Да и сам полководец рассказал, что приказ он отдал, но забыл уточнить: выполнен он был или нет?

Конфуз заключается в том, что корабли Балтийского флота разминировали через год, осенью 1942 года, когда окончательно стало ясно, что они врагу ни в коем случае не достанутся. Жукова в это время уже давно в Ленинграде не было.

Одно из двух:

— либо стратег в сентябре 1941 года отдал грозный приказ, над которым командование флота посмеялось и не стало его выполнять;

— либо стратег свои решительные действия в Ленинграде просто выдумал, он рассказал наивному писателю Симонову то, чего никогда не было.

— 7 -

Прикинем, а почему, собственно, командующий Балтийским флотом адмирал Трибуц должен был приказ Жукова выполнять? На время блокады Балтийский флот, запертый в Кронштадте и Ленинграде, перешел в оперативное подчинение Ленинградского фронта. Что сие означает? Это означает, что в вопросах ведения боевых действий командующий флотом временно подчиняется командующему Ленинградским фронтом. А какие боевые действия мог вести флот, лишенный свободы маневра? Что ему оставалось? Правильно. Оставалось с места вести огонь корабельной, береговой и зенитной артиллерией. И тут командующий Ленинградским фронтом мог приказать: квадрат 13-41, ну-ка, матросики, подбросьте огоньку! Вот и все. На этом полномочия командующего Ленинградским фронтом кончались. Больше ничего он Балтийскому флоту приказать не мог.

Во всех остальных вопросах Балтийский флот командующему Ленинградским фронтом не подчинялся. В остальных вопросах у Балтийского флота оставалась обычная система подчинения: командующий флотом адмирал Трибуц, над ним — нарком ВМФ адмирал Кузнецов, а над ним — Верховный Главнокомандующий. Жуков в этой цепочке подчиненности отсутствует. И не ему было решать: минировать корабли или разминировать, взрывать сейчас или повременить.