100 великих военных тайн - Курушин Михаил Юрьевич

Вот почему он открывал своему боевому товарищу ровно столько, сколько нельзя было от него утаить.

Гитлер уверял Муссолини, как и весь остальной свет, что он произведет высадку в Англии, тогда как он уже давно отказался от этой идеи; Муссолини предлагал ему в помощь свои войска и был оскорблен отказом Гитлера.

Позже, 21 января 1941 года, Гитлер утаил от Муссолини свои приготовления к войне против России. Дуче узнал о начале военных действий по радио, так как личное письмо, которым Гитлер извещал его о войне, пришло слишком поздно.

Муссолини со своей стороны тоже маскировал свою политику.

«Весьма вероятно, – свидетельствовал Йодль, – что итальянцы на несколько дней раньше срока начали свои операции, так как были уведомлены о том, что нам известны их планы и они боялись нашего сопротивления этим проектам».

Итак, поставленный перед совершившимся фактом Гитлер вернулся в Берлин. Дуче, провожая его, снова повторял, что в самое короткое время он вступит в Афины. Фюрер стоически принял роль, которую заставил его сыграть его союзник. Однако через две недели, когда дела у Муссолини стали принимать дурной оборот, Гитлер написал ему с тем, чтобы закрыть, наконец, все вопросы. Письмо это окончательно убеждает, что нападение на Грецию было полной неожиданностью для Германии.

Гитлер писал: «Дуче, когда я просил у Вас свидания во Флоренции, я предпринял путешествие в надежде, что я могу поделиться с Вами моими мыслями еще до начала конфликта с Грецией, о котором я имел лишь самые скудные сведения.

Я хотел просить Вас, прежде всего, отсрочить эту операцию, если возможно, до лучшего времени года и, во всяком случае, до президентских выборов в Америке.

По крайней мере я хотел просить Вас не предпринимать ничего до занятия острова Крита, и я рассчитывал предложить Вам воспользоваться германской дивизией парашютистов и дивизией воздушного десанта».

Но поезд прибыл во Флоренцию слишком поздно.

Через две недели после начала операции в Албании, храбрая итальянская армия попала в затруднительное положение. Два месяца спустя она оказалась в критическом положении и еще через несколько месяцев – в безнадежном.

Гитлер очень скоро понял, что ему не удастся избежать вмешательства.

Италия напала на Грецию 28 октября, а директива Гитлера от 12 ноября уже предлагала главнокомандующему германской армии иметь в виду интервенцию в Греции и занятие страны к северу от Эгейского моря. Зубцы германской агрессии захватывали Балканы.

В январе 1941 года генерал Гуццони, начальник итальянского главного штаба, изложил ситуацию Гитлеру и его офицерам. Он заявил, что Италия держит в Албании двадцать одну дивизию, что она туда посылает еще три и намерена произвести удар с севера силами десяти дивизий в направлении Корицы. Комментарии к протоколу этого совещания обнаруживают скептическое отношение немцев к этой операции.

Гуццони высказал, кроме того, просьбу о германской поддержке в Албании. В длинной речи, произнесенной на последнем заседании совещания, Гитлер ответил генералу, что это неудобно. «Если соединения, которые мы вам могли бы послать, останутся в тылу, то зрелище немцев, смотрящих со скрещенными руками на то, как итальянцы изнемогают в битвах, оказало бы плохое действие на мораль итальянских войск. Если же наши войска примут участие в боях, то Германия может быть преждевременно вовлечена в войну на юго-востоке. Было бы крайне неприятно, если бы Турция объявила себя солидарной с Англией и предоставила ей свои аэродромы».

На полях протокола – заметка карандашом, быть может, рукой Гитлера: «Константинополь – Констанца – 380 километров». Мысль о румынской нефти, по-видимому, не выходила из головы фюрера. Она не давала ему покоя в течение всей войны.

Германия колебалась: ей не хотелось ввязываться в балканскую авантюру. Но она понимала, что война, которой к ее досаде так добивался Муссолини, будет иметь последствием возвращение англичан на континент, и она готовилась к интервенции, ибо чувствовала ее неизбежность.

В декабре 1940 года Гитлер издал директиву № 20, которая начиналась следующими словами:

«Цель битвы за Албанию еще не достигнута. Вследствие опасной ситуации, сложившейся в Албании, является вдвойне необходимым парализовать попытки англичан создать базы под защитой балканского фронта, что было бы в высшей степени опасно как для Италии, так и для нефтяных промыслов Румынии».