Беру свои слова обратно - Суворов Виктор

Провалившись в пропасть, Жуков остался один.

Если бы Хрущеву через семь лет после падения Жукова и пришла в голову сумасбродная идея вернуть стратега на пост министра обороны, то свою власть Хрущев таким ходом не укрепил бы, а расшатал. У Жукова не было в тот момент своей опоры, а в противниках у него была вся верховная знать.

Но Жукову всю жизнь ужасно хотелось верить, что без него ни Сталин, ни Хрущев не могли прожить. И он об этом рассказывал встречным и поперечным.

Если бы Брежнев умер раньше Жукова, то рассказы стратегического гения обогатились бы еще одним эпизодом: не мог-де Леонид Ильич без меня никак, все хотел во власть вернуть, позвонил, поговорили, договорились, жаль, старик концы отдал некстати, уже рука с пером к бумаге тянулась указ подписать... Самую чуточку не успел... А так бы...

— 8 -

Жукова все любили. Всегда. Даже когда его сняли со всех постов, все равно любили. (По крайней мере он так рассказывал.)

Вот замечательная история: отстраненный от власти Жуков приехал в санаторий. "Был тихий час, и ворота заперты. А сторож куда-то отлучился. Стоим у запертых дверей и попасть на территорию не можем. Вдруг кто-то из отдыхающих подошел к калитке, взглянул, что-то пробормотал и бросился назад. Через несколько минут бежит ватага молодых офицеров, радостно приветствуют, кто-то бросился искать сторожа.

— Да что же это, ребята? — вдруг крикнул капитан. — Это же маршал Жуков! Давай навались.

И выдернули ворота из петель, повалили их на землю — вытянулись:

— Пожалуйста, проходите, товарищ маршал!

Так сквозь строй, под аплодисменты, через поваленные ворота прошли на территорию санатория..." («Огонек». 1988. No 18. С. 19).

Трогательно и романтично.

А я обратил внимание на мелочь, на пустячок: командовал молодыми офицерами капитан... Откуда Жукову это известно? В санатории у нас было принято в пижаме ходить. И халат больничный еще выдавали. Куда ни шло: в майке или в футболке мячик было принято гонять. А тут — капитан в погонах. В санатории. Не иначе набирался бедняга здоровья, не снижая бдительности и боеготовности, в погонах, в сапогах, при портупее...

В данном случае свидетелей, кроме самого Жукова, тоже не сохранилось. Никто из тех молодых офицеров, срывавших перед ним ворота, никогда этот случай не припомнил, никто о нем прессе не поведал. А ведь этот случай куда убедительнее прозвучал бы в устах того самого капитана в погонах или одного из его сотоварищей. Но не отыскалось такого. Вроде и войны в ту пору большой не было, и по годам своим молодым должны бы они Жукова пережить. И рассказать восхищенным слушателям, как валили преграды на пути стратега.

Но вот досада, свидетелей и на этот раз не обнаружилось.

А вопросы остаются. Если молодыми офицерами командовал капитан, то остальные были меньшего звания. По крайней мере равны ему. И тут мы попадаем в провал более крупного масштаба: это какими же ветрами Маршала Советского Союза Жукова, пусть даже отставного и опального, занесло в санаторий, где набирались здоровья лейтенанты и капитаны? Где это вы видели, чтобы у нас капитаны с маршалами в одном санатории по кустам водяру из стаканов-гранчаков лакали? Укажи мне такую обитель...

Неужто бедного Жукова в том санатории так и кормили, как принято у нас кормить лейтенантов и капитанов? О несчастный! Не иначе на серых сырых простынях спал, как у нас принято. И врачи его те же лечили...

Напомню тем, кто забыл: четырехзвездные генералы, Адмиралы флота, маршалы и главные маршалы родов войск, а тем более Маршалы Советского Союза, — это не номенклатура ЦК. Поднимай выше. Это номенклатура Политбюро. И не имеет значения, правишь ты или отошел от дел. Ты в номенклатуре Политбюро. И этим все сказано.

Вот пример. Давно умер генсек. И рассыпалась Коммунистическая партия с ее ленинским Центральным Комитетом и вершиной вершин — Политбюро ЦК. Но осталась номенклатура ЦК, а тем более номенклатура Политбюро. В новой «демократической» России болеет жена давно умершего генсека. И лечат ее не где-нибудь, а в Кремлевской больнице. И отдыхает она опять же не где-нибудь, а в «Барвихе». Бесплатно. Да кто она такая? Да почему же? По какому праву? А по такому. Номенклатура Политбюро. Отдай что положено. Отдай и не греши.

Так вот, Жуков, опальный или отставной, не имеет значения, — это номенклатура Политбюро. Потому были сохранены за ним все привилегии и права. В том числе Кремлевская столовая и Кремлевская больница, и телефоны «кремлевка» с «вертушкой», и персональная дача. Имея все это, мог бы Жуков и не рваться в те санатории, в коих лейтенанты с капитанами обитали. Он туда и не рвался. Он тоже набирался здоровья в «Барвихе» и равноценных ей обителях. И нет в тех местах запертых ворот с пьяным сторожем. И нет там среди отдыхающих ни капитанов, ни майоров, ни генерал-майоров. И генерал-полковников там не бывает. Рылом и званием не вышли.