Двести лет вместе. Часть первая. В дореволюционной России - Солженицын Александр Исаевич

Весной 1916 прения по еврейскому вопросу были остановлены как вызывающие нежелательное возбуждение в обществе. Но к теме национальностей свернула и поправка закона о волостном земстве. Впервые создаваемое волостное земство обсуждалось зимой с 1916 на 1917, в последние думские месяцы. И вот, когда главные думские ораторы что-то ушли в буфет или на квартиры уехали, в зале сидела лишь половина смирных депутатов, сумел добраться до трибуны и вятский крестьянин Тарасов, кого никогда тут и не услышишь. И робко пробирался к сути так: Например, поправка к закону «принимает всех, и евреев, скажу, и немцев – кто бы ни приехал в нашу волость. Так что этим какое право предоставляется?… Эти лица, приписавшиеся [к волости]… они ведь то место займут, а крестьяне остаются совершенно без всякого внимания… Если будет председателем волостной земской управы еврей, а его супруга делопроизводителем или секретарём, так что это, крестьянам дают право?… Что же будет, где будут крестьяне?… Вот, наши доблестные воины вернутся и какие будут им права предоставлены? Стоять на задней линии; а как во время войны – так на передовых позициях крестьяне-то все в серых шинелях… Не вносите вы таких поправок, которые совершенно противоречат быту практической крестьянской жизни, а именно, не давайте права участия в выборах в волостном земском самоуправлении евреям и немцам, ибо таковые народности, они не принесут не только какой-либо пользы населению, а громаднейший вред, и беспорядки будут чинимы в стране. Мы, крестьяне, не поддадимся этим национальностям» [¹⁵⁹⁴].

А тем временем – публичная кампания за еврейское равноправие продолжалась. В поддержку были привлечены и организации, прежде никак не касательные к этому, как например гвоздевская Рабочая группа, представлявшая интересы русского пролетариата. Весной 1916 Рабочая группа подтвердила, что ей известно: «реакция» (подразумевалось правительство и аппарат м.в.д.) «открыто подготовляет всероссийский погром» евреев. И Козьма Гвоздев повторил эту чушь на съезде военно-промышленных комитетов. – В марте 1916 Рабочая группа обращается с письмом к Родзянке, протестуя и против того, что Дума прекратила прения по еврейскому вопросу как вызывающие возбуждение; за это группа обвиняла уже и саму Думу в потворстве антисемитам: «Поведение большинства Государственной думы в заседании от 10 марта фактически явилось прямой поддержкой и подкреплением антисемитской погромной политики господствующего курса… Думское большинство своей поддержкой боевого антисемитизма господствующих кругов наносит опасный удар делу самозащиты страны» [¹⁵⁹⁵]. (Не согласовались, не поняли, что в Думе левая-то сторона и нуждалась погасить прения.) – Рабочих поддерживали и «еврейские группы», по донесению петроградского Охранного отделения в октябре 1916 «переполнившие ныне столицу и ведущие беспартийную, но резко враждебную власти политику» [¹⁵⁹⁶].

А что же власти? Прямые документы неизвестны, но в сменных министерских составах 1916 года, видимо, уже серьёзно готовился акт о еврейском равноправии. О том не раз упоминал Протопопов и ему, очевидно, уже удалось значительно уговорить Николая II. (Протопопов ещё и потому мог спешить, чтобы перекрыть начавшуюся против него кампанию от левых кругов.) – А последний к революции начальник петроградского Охранного отделения ген. Глобачёв в своих воспоминаниях пишет, со слов последнего же министра юстиции Добровольского, что «проект закона о равноправии евреев был уже приготовлен [в предреволюционные месяцы] и, по всей вероятности, закон был бы объявлен на Пасху 1917» [¹⁵⁹⁷].

Но Пасха 1917 наступила уже не при этих властях. Сбылись острые желания наших радикалов и либералов.

«Всё для победы!» – да, но «не с этой властью!» И русская и еврейская общественность, и пресса оставались вполне преданы Победе, даже первые раззадорщики её, – но только не с этим правительством! не с этим царём! Они были в запале всё того же уверенного соображения, с которым начали войну, простого и гениального: ещё на ходу этой войны (а то потом будет трудней) и непрерывно побеждая Германию, – сбросить царя и сменить государственный строй. А тогда – наступит и еврейское равноправие.

Мы рассмотрели во многих подробностях всеразличные обстоятельства, сопровождавшие 120-летнюю совместную жизнь русских и евреев в одном государстве. Одни из сложностей разрешались с ходом времени, другие возникали и набухли в последние годы – вот, к весне 1917. Но эволюционность развития определённо брала верх и обещала строительную основательность впереди.