Очищение - Суворов Виктор

Говорят, что Якир выступал против сталинского террора и за то поплатился головой. Действительно, говорят и такое. Но дело обстояло как раз наоборот. Генерал-полковнику Д.А. Волкогонову довелось читать сталинские документы (см.: Д.А. Волкогонов. Триумф и трагедия. Кн. 1. Ч. 2. С. 213). История такова. 1937 год, февральско-мартовский Пленум ЦК. Тот самый пленум, который послужил официальным началом очищения верхов партии, армии и НКВД. Выступает нарком внутренних дел товарищ Ежов и предлагает исключить бывших членов Политбюро Бухарина и Рыкова из состава ЦК и из партии, судить и расстрелять.

Тут надо особо отметить: с предложением выступает Ежов. Сталин при том присутствует, но он как бы ни при чем. Сталин как бы выше всего этого, он в это дело не вмешивается. Вынесено предложение о расстреле Бухарина и Рыкова — что ж, обсуждайте, товарищи.

Кто такой Рыков? Ленин — первый глава советского правительства, Рыков — второй.

А кто Бухарин? По определению Ленина, любимец партии.

И вот — персональное дело названных товарищей. И предложение: не строгий выговор с занесением, а расстрел. Кто за это предложение? Прошу голосовать, товарищи.

И отдельные товарищи дрогнули. И не малым числом. Не за любимца партии дрогнули и не за Рыкова, сменившего Ленина, а за свою драгоценную шкуру: сегодня под топор — любимец партии и бывший председатель Совнаркома, а завтра — кто?

Среди дрогнувших и те, кто Сталина поддерживал всегда, везде, во всем: Шкирятов и Хрущев. Голосование поименное. Каждый свое мнение на бумаге пишет. Одни — как велено: из партии выгнать, судить и расстрелять. А дрогнувшие — осторожнее: из партии выгнать и судить. А там, мол, как решит наш родной советский суд. Товарищ Сталин в дело не вмешивается, но внимательно за происходящим наблюдает. Вырисовывается пусть и скрытое, но сопротивление. Не спешат вожди своих бывших товарищей сдавать. Как бы чего не вышло.

Что Сталину делать?

С одной стороны, Сталин не хочет терять поддержки тех, кто за террор, с другой — Сталин не прет против осторожного сопротивления дрогнувших. Сталинское решение достойно древних мудрецов: давайте, товарищи, не спешить. Вернем дело в НКВД. Проведем дополнительное расследование. В НКВД разберутся. Потом решать будем.

И все довольны.

Хорошо, считают сторонники террора, НКВД разберется, тогда и расстреляем Бухарина с Рыковым.

Хорошо, считают осторожные, Бухарина и Рыкова не будут расстреливать. По крайней мере сейчас.

Личный секретарь Сталина Борис Бажанов давно понял предельно простую, но предельно эффективную сталинскую тактику. Сталин выступает только за те решения, которые будут безоговорочно приняты. Если есть вероятность того, что выгодное Сталину решение принято не будет, то оно откладывается на потом. Таким образом, Сталин (в отличие от Ленина) никогда при голосовании не проигрывает. Вот и сейчас: возникли у товарищей сомнения — что ж, не будем спешить с решением, пусть НКВД еще поработает, пусть товарищ Ежов соберет дополнительный материал, прояснит ситуацию, тогда и будем решать, а пока ни судить, ни расстреливать Бухарина с Рыковым не будем. Кто за это предложение, товарищи? За это предложение — большинство. И сторонникам террора, и осторожным противникам сталинское предложение нравится.

Но есть в Центральном Комитете экстремисты. Их двое. Главный комсомолец страны Косарев и командующий Киевским военным округом командарм 1 ранга Якир.

Позиция Сталина: пусть НКВД разберется.

Позиция Косарева — Якира: выгнать из ЦК, из партии, судить и расстрелять.

Правда, интересно: Якир и Косарев требуют одновременно суда и расстрела. Другими словами, они выносят смертный приговор еще до судебного разбирательства, зная наперед, что суд — это только способ придать юридическую форму заранее предрешенному убийству. Ни Якира, ни Косарева это не смущает. Они знают, что суд вынесет тот приговор, который ему прикажут вынести. И это им нравится.