Космонавты Сталина. Межпланетный прорыв Советской Империи - Первушин Антон Иванович

Итак, если мы соглашаемся с теорией панпсихизма (а соглашаться или нет – это личный выбор и никто его вам не навязывает), то должны признать, что, оказываясь в неблагоприятных условиях, атом-дух испытывает невообразимые страдания и лучше было бы для него освободиться и получить новый шанс на реализацию в другом, более счастливом, месте. Следовательно, подлинный гуманист должен стремиться к тому, чтобы неблагоприятных мест становилось как можно меньше, а счастливых – как можно больше. В нормальном человеке, здоровом духовно и физически, рядовому атому живется куда приятнее, чем в больном человеке. Чем в недолговечном животном. Чем в примитивном растении. А существование в неорганике вообще неотличимо от смерти. Таким образом, безболезненное умерщвление низших форм и размножение на освободившемся пространстве высших форм есть акт благодеяния и обеспечения собственного безбедного существования при последующих реинкарнациях.

Дальнейшие рассуждения Циолковского довольно логичны и опираются на теорию подобия, выраженную в монизме (предположении о едином общем начале) Вселенной. Монизм подразумевает, что все в окружающем мире: и в макрокосме, и в микрокосме – строится по одному и тому же эталону. Вселенная похожа по строению на атом, атом же включает в себя целую Вселенную. Из монизма выводится логичное предположение, что и человеческое общество формируется по некоему образцу, одинаковому и для высших цивилизаций (если он вправду существует), и для низших, вроде нашей. Пытаясь понять, какие цели ставит перед собой космическая сверхцивилизация, возникшая задолго до появления человека, Циолковский пишет, что, скорее всего, они сродни нашему желанию сделать окружающий мир более комфортным, более приспособленным для проживания в нем человека и человечества. А как мы делаем это? Уничтожаем естественные ландшафты, чтобы создать поля и огороды. Выпалываем сорняки, чтобы они не задушили культурные растения. Истребляем хищников, которые могут нам угрожать, и разводим домашних животных, которые помогают вести хозяйство. Так же должны поступать и высшие цивилизации, но в космических масштабах.

Понятно, что аналогия аналогией, но смелые предположения Циолковского о мотивациях и методиках сверхцивилизаций остаются предположениями. «Космическая философия» таким образом – это не столько наука, сколько религия. И чтобы принять ее, нужно верить – как верят иудеи, христиане и мусульмане в Единого Бога, создавшего мир и человека.