Чаша Грааля и потомки Иисуса Христа - Гарднер Лоренс

К началу II столетия от Р.Х. процесс сегрегации в рамках христианской церкви был завершен: мужчины отправляли торжественные богослужения, женщины поклонялись Богу в полной тишине. Но к концу века даже такая степень участия в отправлении культовых обрядов стала невозможна, — женщинам вообще запретили свершать какие-либо религиозные ритуалы. На любую женщину, причастную к такого рода религиозной деятельности, ставили клеймо «распутницы и колдуньи».

Как уже говорилось, Левий (Матфей Анна), в соответствии с благовествованием Марии, возражал Петру по поводу прав Марии Магдалины: «Уж коли сам Спаситель нашел ее достойной, то кто ты такой, в самом деле, чтобы отказывать ей в вере? Спаситель уж конечно знает ее изрядно, поэтому и любил больше нас всех». В противоположность Петру и его брату Андрею, остальные ученики, как следует из повествования, согласились с Левием, ибо воодушевленные словами Марии с готовностью восприняли ее учение. Евангелия, которые рисовали образ Марии в таком свете, попросту объявили апокрифами и не включили в каноническое издание Нового завета. Но люди в большинстве своем, даже несмотря ни на какие официально одобренные Библии, ясно осознавали значение Марии. Сказания о ней, передаваемые из поколения в поколение в Англии и Франции, бережно хранились со времен мрачного средневековья до эпохи Проторенессанса. В этот период Мария Магдалина, олицетворявшая собой образ Богоматери, являлась вдохновляющим фактором первых крестовых походов и строительства величественных готических храмов.

Но если все это имело место, то каким образом церкви удалось убрать ее с передовых позиций своей апостольской структуры?

Началось все с того, что особое внимание римской церкви привлекли два отрывка из библейских стихов в Книге Бытия (3:16) и в Первом послании Коринфянам (11:3). Оба они приведены в «Апостольском уложении» IV столетия. В первом отрывке говорится о том, что Господь Бог сказал Еве про Адама: «И он будет господствовать над тобой». Во втором отрывке, где цитируются слова св. Петра, сказано: «Жене глава — муж».

Был выпущен специальный документ, в котором излагалась позиция церкви в отношении Марии Магдалины. Назывался он «Апостольским уставом» и представлял собой, по сути дела, стенограмму воображаемой беседы апостолов по завершении Тайной вечери. Частично опровергая свои же собственные заявления в отношении женщин, в нем утверждался не приведенный ни в одном из канонических благовествований факт присутствия при сем Марии и Марфы. Ниже приводится выдержка из этого якобы имевшего места разговора.

На основании этой чистейшей воды выдумки церковь утверждала, будто первые апостолы недвусмысленно заявили о том, что женщинам из-за их легкомысленного склада характера непозволительно быть священнослужителями! Суть этого выдуманного от начала до конца разговора легла в основу официального догмата церкви, и, как следствие, Мария Магдалина была объявлена не вызывающей доверия диссиденткой.

Значительно раньше, примерно в 180 году от Р.Х., епископ Климент Александрийский написал нечто совершенно противоположное. Выдающийся отец церкви заявил:

В подтверждение своих слов Климент приводит в качестве примера множество женщин, занявших видное место в истории, в особенности в отношении академической образованности. Его точка зрения нашла широкую поддержку у образованных людей того времени. Не зря же восседавшие позже на престоле св. Петра римские понтифики указывали на заблуждения Климента. Ими громогласно с непререкаемым авторитетом было заявлено, что «женщина не может быть священнослужителем, поскольку Господь наш является мужчиной»!

«ДАМА У ОЗЕРА»

В 633 году в гавань города Булонь-сюр-Мер на северо-западе Франции зашла загадочная лодка. На ее борту не было никого за исключением трехфутовой статуэтки «Черной Мадонны» с младенцем и рукописной копией Евангелия на арамейском языке. Откуда бы ни была лодка, но ее появление основательно взбудоражило город. Таинственная статуя, получившая название «Богоматери Святого Семейства», стала символом кафедрального собора в Булони. Более тысячелетия она являлась объектом массового преклонения, пока не была разрушена во время Великой французской революции.