Самоубийство - Суворов Виктор

А вот сведения не о морской авиации, а обо всей: «Готовность ВВС к войне была недостаточной, хотя наши новые самолеты имели ряд преимуществ перед немецкими, но этих самолетов было мало, примерно 22 процента от общего числа наличных самолетов в авиации приграничных округов» (т. 1. с. 476).

Процентами от неизвестного можно поразить воображение идиота. Скажем, например, что один человек тратит на питание сто процентов своих доходов, а другой — сотую часть процента. Кто же из них лучше питается? Кажется, сто процентов больше, чем одна сотая. Но так кажется дураку. А мы спросим: сто процентов от чего? И сотая часть процента — от чего? Калека в подземном переходе сто процентов дохода тратит на питание. А для олигарха с миллиардами, сколько бы ни тратил на роскошные приемы в мраморных дворцах и на океанских яхтах, все равно это будет ничтожной долей от его доходов. Одна сотая процента ЕГО доходов, истраченная на бочки икры и реки шампанского, в неисчислимое количество раз больше, чем сто процентов голодного на улице.

Или вот рассказ об одном бедном человеке: он владеет тощим пакетом, в котором всего лишь 4,8% акций «Газпрома». Неполных 5% — какая нищета! Но если эти проценты перевести в миллиарды долларов, то они будут восприниматься нашим сознанием несколько иначе…

Казалось бы, объяснять тут нечего. Но на беду в академических кругах по обе стороны Атлантики нашлось достаточно идиотов, которые дружно повторяют: всего только 22% советских самолетов были новейшими! Всего только 22! О эта ужасающая сталинская неготовность!

Эти проценты вошли в сотни диссертаций и монографий. И никто вопроса не задаст: а во сколько раз 22 сталинских процента больше, чем 100 гитлеровских процентов? И не проще ли перейти от процентов и разов к реальному количеству?

Америк не открывают: использование в научном труде процентов, когда их значение заведомо неизвестно, есть шарлатанство. Вся наша официальная военная история, от хрущевского шеститомника до Жуковских мемуаров, от академических томов до школьных программ, зашифрована в проценты, значение которых не раскрывается, т.е. вся история войны шарлатанская. Не в обиду вам будет сказано, товарищи ученые и орденоносные мемуаристы.

Люди военные мыслят не процентами, а количеством истребителей, торпедоносцев, бомбардировщиков, танков, пушек и крейсеров. И так пишут в документах, которые потом ложатся в архив. И это всегда числа целые, а не дробные, потому как не может летать треть самолета, как не могут бороздить моря 43,4% одного крейсера. И вот какие-то дяденьки ударным трудом, не досыпая ночей, зашифровывают любую цифирь в проценты. И доходят до того, до чего редакторы армянского радио никогда бы не додумались. Пример. Благодарный читатель «Военно-исторического журнала» (1989. No 12. с. 95) интересуется: а какой у вас тираж? На дворе перестройка с гласностью буйствуют, в те времена ходили даже слухи (необоснованные), что будто бы сам Горбачев кому-то якобы обещал разрешить иногда говорить правду. И вот редакция «Военно-исторического журнала», опьяненная гласностью и вседозволенностью, окрыленная ветрами перестройки, отвечает любопытствующему: «Если среднемесячный тираж 1988 г. принять за 100%, то в 1989 году он составит 369,3%, а на январь 1990 г. — 593,3%».

Это только со стороны кажется, что военные тайны раскалывать — романтика беспробудная. А вот вы попробуйте на человеческий язык перевести «593,3%».

— 6 -

Пухлые многотомники о войне — это только вершины терриконов, сложенных из военных мемуаров и бесчисленных исторических изысканий. Коллективы докторов наук и генералов сочиняли трактаты о действиях авиации и танковых войск, о развитии стратегии и тактики в ходе войны, о промышленности и транспорте, о войсках связи и саперах, о десантниках и военных железнодорожниках. И умудрились все сведения о войне сохранить в непроницаемой тайне. Все эти мемуары, все трактаты — череда неразрешимых загадок. Зададим вопрос о количестве истребителей в авиации приграничных округов. И получим точный ответ — 59 процентов (Советские Военно-Воздушные Силы в Великой Отечественной войне. М.: Воениздат, 1968. с. 13). Писано это мощным авторским коллективом авиационных генералов-героев под руководством ба-а-льшого начальника.

Для того чтобы шарады с процентами не утомили читателя, наши иллюзионисты применяют и другие методы шифровки. Пример: производство боеприпасов в Германии в 1939 году (История Великой Отечественной войны. т. 1. с. 375) выражено не в количествах снарядов, мин и патронов, не в тысячах тонн, а в миллионах марок. Но пулемет потребляет патроны. Миномет — мины. Гаубица — снаряды. Но отнюдь не марки. Так и расскажите же мне про патроны и снаряды, а не про марки! Сколько в марках стоил один патрон, один 37-мм или 75-мм снаряд, одна граната, я не знаю. И где искать сведения о ценах на германские боеприпасы в 1939 году? И что такое миллион марок в то время? Выходит: цифру мне сообщили, но эта цифра — пустышка, фантик, конфеткой сложенный, чтобы дурачков обманывать. Но и это не конец головоломки. Чтобы окончательно затуманить картину, в скобках почему-то указано: «по ценам 1941/42». В 1939 году были одни цены, я не знаю какие. В 1941 году — другие, но тоже неизвестные. И вот академики продукцию 1939 года зачем-то вычисляют по ценам 1941 года. Сразу признаюсь: этот орешек не по моим зубам. Это нашим вождям такие уравнения решать. Это они знают, как расплатиться в случае, если работа выполнена в прошлом году, а зарплату (пока не всю) платим в этом году по ценам позапрошлого года. Похоже, историю войны писали такие же шустрые ребята, как и те, которые сейчас страной правят.