Неизвестная война. Тайная история США - Бушков Александр

Иегуда Бенджамин, один из лидеров Конфедерации

Север оказался разобщенным, а вот Юг, наоборот, спаянным – там-то четко представляли, за что воюют и против чего: за родину, против северян, посягавших на независимость Конфедерации. Можно сколько угодно порицать эту незатейливую идею, но именно она сплотила Юг и вдохновила на борьбу…

Формировавшиеся на Севере и Юге армии были, как легко догадаться, совершенно непрофессиональными. В каждом штате, что южном, что северном, имелась своя милиция (ополчение), но на Севере она собиралась в основном для парадов пару раз в год – а вот на Юге, где всегда существовала опасность массового восстания негров, ополченцев учили гораздо серьезнее…

Многочисленные военные историки подчеркивают, что, в отличие от северянина, практически всякий южанин был, по сути, подготовленным солдатом: во-первых, хорошо владел конем и оружием, а во-вторых, жизнь выковывала из всех, кто был связан с плантаторством, неплохих организаторов.

Джефферсон Дэвис

И на Севере, и на Юге кое-где царило откровенное шапкозакидательство: мы их, кособоких, одной левой! Однако северяне, чересчур полагавшиеся на перевес сил в свою пользу, все же оказались гораздо более безответственными: Линкольн создал так называемые «девяностодневные полки», куда набирали только на три месяца, а потом солдат волен был убираться восвояси – «старина Эйби» искренне полагал, что за три месяца он покорит Юг…

Если на Юге полки новорожденной армии формировали люди известные и уважаемые в своих округах (и зачастую, организовав полк, вступали в него рядовыми), то на Севере все обстояло иначе: любой, у кого имелась определенная сумма денег, получал право сформировать роту или полк, после чего официально получал от государства звание капитана или полковника армии США. Наличие способностей к военному делу власти не интересовало. Вот эти полковники потом и навоевали… (99).

В обоих враждующих лагерях были свои заблуждения и самые иллюзорные планы, быстро опрокинутые жестокой действительностью. Аболы на Севере полагали, что все четыре миллиона южных негров, едва услышат, что с Севера идут «враги рабовладельцев», тут же восстанут и сметут «прогнивший режим» (именно за подобные заблуждения и поплатился жизнью Браун). Люди посерьезнее, пощелкав на счетах, прикинув все преимущества Севера в заводах и крейсерах, в капиталах, железных дорогах и технике, делали вывод: «южные лапотники» ни за что не смогут долго сопротивляться северной махине.

Генерал Роберт Ли, командующий войсками южан

На Юге, в свою очередь, чересчур уж преувеличивали потребность всего остального мира в южном хлопке – особенно у матушки-Англии. Многие верили, что европейские страны, нуждающиеся в южном «белом золоте», придут на помощь Югу.

Еще в 1858 г. один из сенаторов от Южной Каролины говорил: «Без единого пушечного выстрела и не обнажая меча, мы можем поставить на колени весь мир, если они посмеют начать с нами войну… Что произойдет, если в течение трех лет не будет поставок хлопка? Я не буду подробно останавливаться на том, что каждый из вас может себе представить, но одно не подлежит сомнению: Англия сделает все возможное и мобилизует весь цивилизованный мир, чтобы спасти Юг. Нет, вы не посмеете воевать с хлопком. Нет такой власти на земле, которая посмела бы воевать с ним. Хлопок правит миром».

Оптимизм был, мягко говоря, преувеличенный. Бодрости южанам придало, правда, сделанное перед самой войной заявление английского посла американскому госсекретарю: «Если Соединенные Штаты решаются силой приостановить столь важную для Великобритании торговлю с производящими хлопок штатами, я не отвечаю за то, что может произойти».

Как показали последующие события, южане чересчур уж полагались на свою прародительницу, добрую старую Англию – у которой, как известно, нет ни врагов, ни друзей, а есть лишь постоянные интересы. Ну, а грозные тирады дипломатов еще ничего не значат…

Вступая в должность, Линкольн говорил, обращаясь к мятежным южным штатам: «Правительство на вас нападать не будет. Не будет конфликта, если вы сами не станете агрессорами».

Врал, конечно. Через три месяца после капитуляции Самтера северная армия переправилась через Потомак и вступила на территорию Конфедерации под вопли вашингтонских «ястребов»: «Вперед, на Ричмонд!»

Теперь только шутки кончились и началась настоящая война…