Тайны мировой истории. Трагедии и мифы человечества - Первушина Елена

Свидетельствует придворная дама Мари Мердер:

«В толпе я заметила д'Антеса, но он меня не видел. Возможно, впрочем, что просто ему было не до того. Мне показалось, что глаза его выражали тревогу, – он искал кого-то взглядом и, внезапно устремившись к одной из дверей, исчез в соседней зале. Через минуту он появился вновь, но уже под руку с г-жою Пушкиной. До моего слуха долетело:

– Уехать – думаете ли вы об этом – я этому не верю – вы этого не намеревались сделать...

Выражение, с которым произнесены эти слова, не оставляло сомнения насчет правильности наблюдений, сделанных мною ранее, – они безумно влюблены друг в друга! Пробыв на балу не более получаса, мы направились к выходу. Барон танцевал мазурку с г-жой Пушкиной. Как счастливы они казались в эту минуту!»

Дело, однако, не ограничивалось одними танцами. Известная интриганка Идалия Григорьевна Полетика устроила 2 ноября 1836 года свидание Натальи Николаевны и Дантеса. Как писала много позже А.П.Арапова, дочь Натальи Николаевны от второго брака, Дантес грозил застрелиться, если Натали не отдастся ему. Положение спасла внезапно явившаяся дочь хозяйки дома. Вероятно, сплетни об этом свидании и послужили поводом для анонимного пасквиля.

Отметим, что сводница Идалия была также лицом заинтересованным. Во-первых, она от души ненавидела Пушкина (когда-то поэт грубо отверг ее заигрывания), а во-вторых, она питала слабость к красавцу Дантесу. Возможно, поэтому так вовремя появилась Полетика-младшая. Прелюбодеяние не состоялось, но Натали все же была скомпрометирована.

Личность анонима-провокатора, начавшего интригу, итогом которой оказалась трагическая гибель Пушкина, до сих пор остается неизвестной.

Поэт, получив анонимный пасквиль, провел собственное расследование. Прежде всего он потребовал объяснений у жены. Неизвестно, что именно рассказала ему Наталья Николаевна (например, поведала ли она подробности злосчастного свидания), но так или иначе ей удалось убедить мужа в своей невиновности. Затем Пушкин встретился со своим лицейским другом, директором типографии Михаилом Лукьяновичем Яковлевым, и показал ему бумагу, на которой был написан пасквиль. Яковлев, в силу своей профессии прекрасно разбиравшийся в сортах бумаги, сказал поэту, что бумага иностранного происхождения и подобной пользуются только иностранные посольства, так как на ее ввоз установлена высокая пошлина. Из этого Пушкин сделал вывод, что автор письма – голландский посланник барон Геккерн. Это умозаключение доказывает, что гениальный поэт, к сожалению, не обладал талантом детектива. Для того чтобы получить бумагу, не обязательно быть дипломатом. Достаточно просто знать хотя бы одного человека, имеющего доступ в посольство. А это значительно расширяет круг подозреваемых. Однако Пушкин придерживается версии, подсказанной его ревнивым воображением, даже если она противоречит здравому смыслу. Об этом же свидетельствует и гневное письмо Пушкина, адресованное Геккерну-старшему:

«Но вы, барон, вы мне позволите заметить, что ваша роль во всей этой истории не очень прилична. Вы, представитель коронованной особы, вы отечески сводничали вашему незаконнорожденному или так называемому сыну; всем поведением этого юнца руководили вы. Это вы диктовали ему пошлости, которые он отпускал и глупости, которые он осмеливался писать. Подобно бесстыжей старухе, вы подстерегали мою жену по всем углам, чтобы говорить ей о вашем сыне, а когда, заболев сифилисом, он должен был сидеть дома <...> вы говорили, бесчестный вы человек, что он умирает от любви к ней...»

Здесь концы не сходятся с концами. Либо барон играет роль сводни, либо рассылает анонимные письма, придавая скандальный роман огласке, чтобы тем самым прервать его. Если он делает и то и другое одновременно, значит, у него раздвоение личности.

Советское литературоведение придерживалось версии Пушкина. Между тем после знакомства с обстоятельствами дела и «показаниями свидетелей» становится ясно, что эта версия не выдерживает критики.

На первый взгляд кажется, что все просто. Перед нами классический любовный треугольник: Александр Сергеевич, Наталья Николаевна и блестящий кавалергард Жорж Дантес. Но современникам поэта ситуация, сложившаяся вокруг него и в его доме, представлялась гораздо сложнее и многогранней.

Вот, например, что писала своему брату хорошая знакомая Софья Николаевна Карамзина. Она делится сплетнями, которые ходили о семье поэта. Ведь Пушкин и Дантес... породнились. Дантес был женат на родной сестре Натальи Николаевны – Екатерине Николаевне Гончаровой.