Вторая Книга всеобщих заблуждений - Ллойд Джон

Как правильно доить яка?

Никак. Это все равно что пытаться доить быка.

Яки – самцы вида Bos grunniens (в переводе с латыни «хрюкающий бык») – живут в Тибете и Непале. Туристы с Запада, заводящие речь о дойке яков, – излюбленная тема для шуток тибетцев.

Самок этого вида называют «дри» или «нак». Их молоко в два раза жирнее молока обычных коров. Вопреки тому, что говорят некоторые интернет-источники, оно не розовое, пьют его крайне редко, причем для вкуса иногда добавляют кровь. Цвет у молока золотистый, и оно идет в основном на йогурт, сыр или масло. Тибетцы кладут это масло в чай, используют как крем для лица, заправляют им лампы и делают из него ритуальные фигурки.

В Лхасе свежее мясо яков, привезенное с ближайшей скотобойни, продается в виде полос, развешенных на ветках деревьев, или с тачек. Рубка мяса – наследственное ремесло, и все мясники – мусульмане. Прогорклое масло сваливают прямо на мостовой. Весь Тибет пропах маслом дри.

В холке дикий як может достигать 1,95 м; домашние яки, как правило, вдвое ниже. Чтобы животное выжило в разреженном воздухе на высотах 5500 м и при температуре -40° по Цельсию (или -40° по Фаренгейту – в этой точке обе шкалы равны), гемоциты (клетки крови) яка имеют вдвое меньший размер, и их втрое больше, чем у обычной скотины.

Из костей яка делают украшения и крепеж для палаток. Из рога вырезают рукоятки ножей и музыкальные инструменты. Хвосты идут на экспорт в Индию, где из них мастерят мухобойки. Навоз яков собирают и сжигают как топливо.

Шерсть у яков длиннее, чем у всех животных. На туловище она может отрастать до 60 см, из нее вьют веревки, делают одежду, сумки, мешки, обувь, тенты и упряжь. В XVII и XVIII веках шерсть яков пользовалась наивысшим (после человеческих волос) спросом как материал для изготовления мужских париков.

Мода на парики пошла с Людовика XIII (1601–1643), который полностью облысел в 1624 г., и закончилась с Французской революцией. Подчас парик джентльмена стоил столько же, сколько все его платье. Сегодня Би-би-си рекламирует парики из шерсти яка наравне с 10 000 товарами из искусственных волос, а магазины маскарадных костюмов предлагают накладные бороды Санта-Клауса из 100 % шерсти яка.

Был когда-то в Тибете монастырь Се-pa, монахи которого звались доб-добы и специализировались на сборе навоза яков. К концу XIX века они превратились в своего рода симбиоз монашеской полиции и шайки разбойников-геев. Время от времени доб-добы устраивали вылазки в соседнюю Лхасу, где ввязывались в драки и похищали мальчиков-подростков. Их было легко узнать: юбки своих одежд они подтыкали выше, чем остальные монахи-буддисты. Это придавало мощный вид бедрам, которые доб-добы еще и подчеркивали, виляя задницей при ходьбе.

Что говорят ездовой лайке, чтобы заставить ее сдвинуться с места?

Да все, что угодно – кроме голливудского «Маш!». Можно прикрикнуть: «Пшел!», «Давай!», «Ходу!» или даже просто «ОК!», но «Mush!» погонщик собачьей упряжки крикнет лишь в одном случае: когда не хочет разочаровать наивных туристов.

Мало того, что mush — слово не инуитское, это всего лишь неверно расслышанная Голливудом команда франкоканадских погонщиков: «Marche!» (от фр. «марш!»). Сомнительно, чтобы реальный «лайковод» когда-либо скомандовал «Маш!», в наши дни – тем более. Слишком уж мягкое оно для собачьего уха.

Остановить ездовых собак, а не стронуть упряжку с места – вот задача. Лайки хаски – прирожденные бегуны. Стоит им вырваться на свободу – и больше вам их не видать: они возьмут курс на горизонт и будут бежать, пока усталость не свалит их с ног. Однако, пока хаски в упряжке, крика «Хей!» и нажатия ногой на тормоз саней вполне хватит, чтобы придержать бегунов. Хотите повернуть сани вправо – кричите «Правь!» («Gee!»), влево – орите: «Хо!» («Haw!») (нет, это тоже не инуитские слова). Лишь хаски-вожаку надо понимать команды погонщика, остальные просто бегут за ним.

Лайка хаски – самая известная из собачьих пород, используемых в упряжках саней, – была выведена сибирскими чукчами как вид зимнего транспорта. Летом хаски бегали на свободе, предоставленные сами себе. Такая комбинация послушания и самостоятельности сделала из них идеальных рабочих псов.