Библия G-модератора - Гламаздин Виктор

Первый фараон Египта именуется на своих памятниках Гором-Бойцом.

В период 2-ой династии Раннего царства появляется новый правитель Египта, объявивший себя уже не Гором, а его противником — богом Сетом.

Вслед за этим другой фараон, под самый конец династии, провозгласил себя одновременно Гором и Сетом.

Казалось бы, такое надругательство над религиозной традицией должно было непременно привести к бунту против вождей, предавших отеческих богов и порушивших заведенные предками понятия.

Однако, как оказалось, египтяне отнюдь не были самостоятельно думающими фанатиками (даже на супереретика Эхнатона не удалось натравить пиплов жреческой братве, а ведь фараон-монотеист отменил своим революционным декретом культы сотен местных богов и богинь). И (после одобрения священнослужителями данных перемен) вели они себя в этой ситуации достаточно индифферентно — без кипиша и мордобоя.

В чем же дело? А дело заключается в том, что сама логика событий не принималась египтянами в расчет.

Их интересовала словесная интерпретация этих событий.

Слово в те времена значило для людей гораздо больше, чем содержание реальных событий.

Более того, такой слабый сигнал, как слово, воздействовал на психику во много раз сильнее, чем, например, ураган, землетрясение или гром с молнией.

Современная наука не без труда, но отвечает на вопрос: почему происходят подобные вещи. Наиболее популярна теория "парадоксальной фазы".

Она гласит, что в коре больших полушарий мозга, ответственных за сознание, при преобладании в подавляющем большинстве нервных клеток процесса торможения (а именно такое состояние доминировало у населения Древнего Египта), раздражение локализуется в определенном районе.

Несмотря на малый объем этого района, его влияние на человеческое поведение, тем не менее, обладает огромной мощью.

Это исключает какое-либо конкурирующее воздействие всех других наличных и старых следов раздражения (они полностью подавлены на других участках волной торможения).

Исчезает понятие чести и человеческого достоинства, блокируется рациональное мышление и объективное восприятие реальности. И даже почтенный бюргер в таком состоянии способен вести себя, как полный отморозок.

Отсюда — неодолимая сила словесной команды, попавшей в не подвергшуюся торможению зону (и во время гипноза, и иногда после него) коры больших полушарий мозга.

У хронических же гипнотиков (как и у древних египтян) нахватанные подсознанием команды и потом, после сеанса гипноза, удерживают свое действие, оставаясь независимыми от других раздражителей и неприкосновенными для них, потому что в момент его первоначального приложения к коре, не были с ними в связи.

Это и есть "парадоксальная фаза", возникающая на тех или иных стадиях гипноза в коре больших полушарий головного мозга. Именно она и является физиологической основой столь странных, внешне похожих на патологию, реакций у пипла, находящегося в гипнотическом и постгипнотическом состоянии.

Старик Павлов (тот, который И.П., академик и живодер) писал об этом состоянии так: "Я думаю, что наша парадоксальная фаза есть действительный аналог особенно интересной фазы человеческой гипнотизации, фазы внушения, когда сильные раздражения реального мира уступают место слабым раздражениям, идущим от слов".

Старик считал внушение лишь самой тяжелой фазой в огромном спектре гипнотических приколов.

Считаю, что в этом он был неправ. Гипноз и внушение — разные по внутренней структуре и целям штучки. По внешней форме, правда, эти два метода, бывает, и походят друг на друга.

Это, видать, и запутало Павлова. К тому же, академик не знал тогда о программировании. Так что не будем к нему слишком строги…

Таким образом, древнеегипетская цивилизация не была обществом громких окриков и затрещин, как это было в средневековой Европе. Любой словесный приказ от лица вышестоящего начальства действовал на египтян сильнее хлыста и исполнялся беспрекословно.

Современному человеку, искушенному в различных изощренно-извращенных модификациях суеверий и чистой киношной фантастики, показались бы смешными магические штучки древних египтян.

Однако на них самих эта чертовщина действовала неотразимо, словно чистый спирт на язву желудка.

Этому способствовало два фактора.

Первый. Древние египтяне были народом невежественным и зашуганным. Когда во время религиозных служб они слышали жреческие заклинания, насыщенные разной мистической ахинеей, то воспринимали их не как аллегорические тексты, а в качестве конкретных описаний истинных событий. Египтяне, внимая словам жрецов, видели перед собой не сказку, а реальность — яркие картины происходящего: боги, демоны, чудовища, дикие звери… И реакция египтян была мгновенной — страх, ужас, паника, хронический запор и спонтанный понос…