Психология масс и фашизм - Райх Вильгельм

При этом оргазм и восприятие полового желания в биопсихике постоянно замещается мистическим возбуждением. Сам половой акт воспринимается как нечто унизительное. При этом естественное удовлетворение никогда не реализуется во всей полноте.

Защита оргастического желания побуждает эго формировать компульсивные концепции «чистоты» и «совершенства». Здоровая чувственность и способность удовлетворять свои желания порождают естественное чувство уверенности в себе. Защитные образования в психологической структуре мистика приводят к возникновению патологического чувства уверенности в себе. Как и националист, мистик формирует чувство уверенности в себе на основе защитных установок. Однако самоуверенность мистика даже внешне отличается от самоуверенности, проистекающей из естественного генитального удовлетворения. Самоуверенность мистика отличается акцентированностью. Ему недостаёт естественности в поведении. Для него характерны чувства сексуальной неполноценности. Это позволяет понять, почему человек, в сознании которого закрепились мистические или националистические «нормы этики», обладает высокой восприимчивостью к таким модным словечкам политических реакционеров, как честь, чистота и др. Он вынужден постоянно напоминать себе о необходимости быть честным и чистым. Генитальный тип личности не нуждается в постоянных напоминаниях, поскольку проявления чистоты и честности имеют у него спонтанный характер.

Глава VIII – Некоторые вопросы сексуально-политической практики

Теория и практика

В исследованиях реакционных теоретиков постулируется «разделение между тем, что есть, и тем, что должно быть», между «познанием и исполнением». Поэтому такие исследования считаются «аполитичными», т. е, оторванными от политики. Действительно, логика утверждает, что долженствующее существовать невозможно вывести из существующего. В данном случае мы признаём правомерность ограничения, которое позволяет теоретику посвятить себя исследованиям, не делая сразу выводов, присущих любому серьёзному научному открытию. Такие выводы всегда прогрессивны и очень часто имеют революционный характер. Мы полагаем, что развитие теоретических взглядов определяется насущными потребностями, необходимостью решать практические задачи. Наши теоретические взгляды должны приводить к новому, более адекватному, действию и решению практических задач. Наша теория имеет ценность лишь постольку, поскольку подтверждается практикой. Всё остальное мы оставляем на усмотрение интеллектуальных жонглёров, блюстителей иерархии «ценностей». Прежде всего необходимо исправить основную ошибку теологии, которая закоснела в оторванных от практики теориях и поэтому не способна указать разумный выход. Мы согласны с многими исследователями, которые полагают, что все формы религиозного мистицизма означают невежество и ограниченность. Известно, что за многие столетия религиозность превратилась в орудие власти. В этом вопросе мы также согласны с мнением некоторых исследователей-теоретиков. Мы отличаемся от них лишь решимостью вести борьбу с мистицизмом и претворить наши знания в жизнь. На вопрос, не исчерпала ли естественная наука все свои возможности в борьбе с мистицизмом, мы должны дать отрицательный ответ. И тем не менее мистицизм держит народные массы в слепом повиновении. Прежде чем продолжить наше исследование, мы вкратце подведём итоги этой борьбы.

История борьбы с мистицизмом

Процесс развития мистицизма и борьбы с ним можно разделить на четыре общих этапа. Первый этап характеризуется полным отсутствием естественно-научных взглядов, вместо которых господствуют анималистические взгляды. Испытывая страх перед тем, что представляется непостижимым, первобытный человек стремится найти объяснение явлениям природы. Он стремится обезопасить свою жизнь и найти защиту от могучих сил природы. Он достигает этого (субъективно, но не объективно) с помощью мистицизма, предрассудков и анималистических подходов к естественным процессам, в том числе и к своим внутренним, психическим процессам. Например, он полагает, что возведение фаллических скульптур повышает плодородие почвы, а мочеиспускание изгоняет засуху. Основные особенности этой ситуации остаются неизменными среди всех народов вплоть до конца средних веков, когда несколько технических открытий придали серьёзный характер робким попыткам научного осмысления природы. Эти попытки постепенно создают всё большую угрозу существованию мистицизма. Во время Великой французской революции вспыхнула яростная борьба с религией за распространение знаний. Приближается время, когда мистическое объяснение природы сменится научным и техника станет играть более важную роль в деле удовлетворения человеческой потребности в защите (второй этап). Однако теперь, придя к власти, революционеры утратили свою революционность. Они изменяют точку зрения и создают противоречие в культурном процессе. С одной стороны, они всеми средствами поощряют проведение научных исследований, поскольку они способствуют развитию экономики. В то же время они оказывают поддержку мистицизму и превращают его в самое сильное орудие подавления миллионов наёмных рабочих (третий этап). Это противоречие находит трагикомическое выражение в таких фильмах, как «Природа и любовь», где каждая часть имеет два заголовка. В первом заголовке помещается такой текст: «В течение многих миллионов лет развитие Земли определялось космическими, механическими и химическими процессами». Под этим заголовком находится другой заголовок: «Вначале сотворил Бог небо и землю». Весьма почтённые учёные, астрономы и химики сидят в зале и спокойно смотрят на это нелепое сочетание, полагая, что «религия тоже имеет свою положительную сторону». Вряд ли разделение между теорией и практикой может быть показано с большей наглядностью! Упорное нежелание ознакомить широкие слои населения с результатами научных исследований поощряет покорность, неразборчивость, добровольное самоограничение, надежду на счастье в потустороннем мире, веру в авторитет, признание святости аскетизма и укрепление авторитарной семьи. Рабочие и связанные с ними буржуазные группы основали движение вольнодумцев, которое осуществляет свою деятельность в рамках, определяемых либеральной буржуазией. Если вольнодумцы ограничиваются использованием интеллектуальных средств, то церковь пользуется поддержкой властных структур государства и использует в своих интересах такие мощные эмоциональные силы психологии масс, как сексуальная тревога и сексуальное вытеснение. В эмоциональной сфере эта огромная сила не встречает противодействия со стороны соответствующей эмоциональной силы. Что касается методов сексуальной политики, то они применяются вольнодумцами только для решения философских проблем и вопросов демографической политики. В лучшем случае они включают в свою программу требование экономического равенства для женщин, которое, впрочем, не в состоянии подорвать влияние мистицизма на массы, поскольку у большинства женщин стремление к экономической независимости сдерживается страхом перед сексуальной ответственностью – неизменной спутницей экономической независимости.