Сексуальная революция. - Райх Вильгельм

Поэтому любое облегчение юридических формальностей, регулирующих бракоразводную процедуру, не имеет значения для масс. Параграф о расторжении брака означает лишь принципиальную готовность допустить развод. Но имеется ли готовность создать все экономические предпосылки, необходимые для женщины, чтобы она в действительности могла осуществить развод? Одна из таких предпосылок заключалась бы, например, в том, чтобы последствием рационализации производства становилась не безработица, а сокращение рабочего времени и повышение заработной платы. Экономическая зависимость женщины от мужчины, ее меньшая и ниже оцениваемая степень участия в процессе производства превращают брак для нее в своего рода институт защиты, даже если она как раз в условиях этих "производственных отношений" подвергается двойной эксплуатации. Женщина является, как известно, не только объектом сексуальных притязаний со стороны мужчины и детородной машиной для государства. Ее неоплаченный труд в домашнем хозяйстве косвенным образом повышает норму прибыли, извлекаемой предпринимателем. Ведь мужчина может производить прибавочную стоимость за обычную низкую почасовую плату только при том условии, что дома он получит определенный объем неоплаченного труда. Если бы на предпринимателе лежала забота о домашнем хозяйстве рабочего, то ему пришлось бы оплачивать рабочему экономку или поставить его в такое экономическое положение, которое позволило бы рабочему самому платить за такие услуги. Супруга же делает эту работу бесплатно. Если и она работает на фабрике, то ей приходится работать по нескольку неоплаченных сверхурочных часов, чтобы поддерживать дом в порядке. Если же она этого не делает, страдает прочность семьи, и брак перестает быть буржуазным браком.

К экономическим трудностям добавляется еще и тот факт, что женщины, большей частью, ориентированы только на половую жизнь в браке, на эту жизнь со всем ее сексуальным убожеством, принуждением, эмоциональной бедностью, но и со свойственными этой жизни внешним покоем и привычными обязанностями, то есть с тем, что освобождает среднюю современную женщину от размышлений о ее сексуальности и от изнуряющей борьбы, которую вызывала бы внебрачная половая связь. Для сознания этой женщины имеет малое значение высокая цена, а именно: ее душевные страдания, которыми приходится платить за такое освобождение. Сознание сексуальности освободило бы женщину, возможно, от невроза, но не от сексуальных страданий, угрожающих ей сегодня.

Противоречия института брака отражаются в противоречиях реформы брака а 1а Ван де Вельде. Реформа брака путем его эротизации внутренне противоречива. Предложение Линдсея о "свободном браке" также грешит не просто констатацией упадка брака и исследованием причин этого явления, но попыткой спасти то, что разрушается, исходя из установки: "Брак — лучшая форма сексуальности". В трудах Линдсея также ясно прослеживается скачок от линии развития, соответствующей фактам, к линии оценок с позиции принудительной морали. Он выступает, например, по моральным соображениям против пробного брака, но защищает систему свободного брака, то есть "санкционированную законом" связь мужчины и женщины при "разрешенном законом контроле рождаемости".

Если начать искать обоснование юридической санкции, то нельзя будет найти ничего, кроме представления о том, что половые отношения "следовало бы" признать в законном порядке. Таким образом, свободный брак отличался бы от настоящего только контролем рождаемости и легкой возможностью расторжения в отличие от ситуации, когда супруги имеют детей. Такое предложение идет, конечно, дальше всех возможных в консервативном обществе. Следует, однако, ясно видеть, что оно увязано с общественными отношениями, поэтому сексуальной экономике приходится отойти на задний план, уступив место вопросу экономического обеспечения женщины и детей. Она, следовательно, не может никак содействовать разрешению вопроса о браке.

Факты же таковы: брачный конфликт становится неразрешимым в рамках существующего строя, так как, с одной стороны, половое влечение перестает примиряться с навязанной ему формой сексуальности, что порождает распад брачной морали, а с другой стороны, способ материального существования женщины и детей делает необходимым сохранение формы брака, откуда и проистекают постоянные выступления в пользу нынешней формы сексуальных отношений, то есть в защиту брака. Данный конфликт представляет собой только продолжение другого, на более высоком уровне, который заключается в том, что в рамках авторитарного общественного строя развиваются способы производства, основанные на принципах рабочей демократии, и брачная мораль изменяется в той мере, в какой возрастает материальная самостоятельность женщин и коллективистские начала среди трудящейся молодежи. С другой стороны, сам сексуальный конфликт подготавливается сексуальными кризисами.