Том 12. Пьесы 1889-1891 - Чехов Антон Павлович

После получения рукописи от Плещеева у Чехова до отъезда на Сахалин (21 апреля 1890 г.) оставалось несколько недель. Перед отъездом он сдал пьесу на литографирование — уже с теми исправлениями, о которых неоднократно упоминал ранее как непременном условии публикации. Московский цензурный комитет утвердил «Лешего» к печати 1 мая 1890 г. — то есть после отъезда Чехова. Само литографированное издание вышло в свет еще позднее и также в его отсутствие — во второй половине августа 1890 г.

Текст литографированного издания 1890 г. существенно отличается от первоначального варианта пьесы (цензурный экземпляр 1889 г.), при этом наибольшие изменения коснулись IV акта.

В числе сделанных добавлений — романтически приподнятая декларация Лешего, его жизненное кредо: «…надо быть человеком и твердо стоять на ногах <…> Пусть я не герой, но я сделаюсь им! Я отращу себе крылья орла, и не испугают меня ни это дерево, ни сам черт! Пусть горят леса — я посею новые!» (д. IV, явл. 9). Дополнительно включены в текст также фразы Лешего, поясняющие скрытый смысл его прозвища и заглавия пьесы: «…не я один, во всех вас сидит леший, все вы бродите в темном лесу и живете ощупью», «…нет истинных героев, нет талантов, нет людей, которые выводили бы нас из этого темного леса, исправляли бы то, что мы портим…» (д. IV, явл. 8 и 9).

В то же время вычеркнуты места, где проявлялась его нервная слабость, болезненно-обостренная чувствительность: в сцене с Серебряковым — рыдания и мольбы не продавать лес (д. III, явл. 12), в сцене на пикнике — момент крайнего возбуждения, вызвавший всеобщее замешательство: «Все погибло! Бегите все, кричите…» (д. IV, явл. 5).

В сюжетном развитии IV акта мотив таинственного исчезновения Елены Андреевны перестает играть прежнюю главенствующую роль. Тайна ее местонахождения теперь открывается зрителю сразу, и появляется она на сцене уже не в самом конце пьесы, как было раньше, а с первых же реплик в начале акта. Интерес зрителя переключался на обрисовку внутреннего состояния Елены Андреевны, в характере которой на первый план выдвинуты черты социально-психологического типа женщины, обреченной играть в жизни роль «эпизодического лица» и довольствоваться «канареечным» счастьем.

Заметно преобразован образ Федора Ивановича: в окончательной редакции он предстает лишенным прежних «мефистофельских» замашек и ореола человека «роковой страсти». Изменена сцена с Еленой Андреевной, где он стремится запугать ее наглым приставаньем: ранее он уходил победителем, теперь же получает с ее стороны решительный отпор — пощечину, после которой мгновенно смиряется и отказывается от донжуанских замыслов (д. III, явл. 7).

Снят и финальный эпизод того же акта, где в первоначальном варианте Федор Иванович под занавес скандальным образом увозил падавшую к нему на руки Елену Андреевну. Соответственно с этим в начале IV акта снят рассказ Вафли о ее последующем побеге от Федора Ивановича.

Далее в IV акте вычеркнута сцена, где Федор Иванович предлагал Серебрякову «выкуп» за Елену Андреевну, исключен эпизод его ссоры с Желтухиным и затем с Лешим, двойной вызов их на дуэль и, наконец, внезапный перелом в его отношениях с окружающими, вызванный известием о смерти отца. В окончательной редакции IV акта Федор Иванович представлен совершенно иным — добродушным, подвыпившим «фараоном» и «мотыгой», влюбленным в Юленьку и делающим ей предложение.

Изменена также линия поведения Серебрякова, который после бегства жены уже не перерождается и не испытывает чувства вины и раскаяния, как это было первоначально, а остается таким же непреклонным и самонадеянным, до конца выдерживает роль «статуи командора».

В речи Желтухина выброшен ряд высказываний, повторявших избитые трафаретные образцы либерально-народнической фразеологии: тирады о «кулаках и щедринских героях», о «всеобщем невежестве», «инертности руководящих классов», исключен его тост «за лучшие времена, за лучших людей, за идеалы», декламация стихотворения Некрасова и т. д.

Сделаны сокращения и в роли Юленьки — в основном, за счет реплик, выражавших преувеличенную озабоченность хозяйственными делами: ее упоминания о гусях и индюшатах, цыплятах и карасях, телушках и бычке, мешках и «сардиночке», о «пироминдальных» тополях и т. п.

Сжаты сцены бытового плана — приезд Серебряковых в гости к Желтухиным, разговоры за столом и т. д. В то же время расширен эпизод ссоры Войницкого с Серебряковым, в котором усилена напряженность действия.