Серебряная ива - Ахматова Анна Андреевна

Фонтанный Дом

• Если бы брызги стекла,
• что когда-то, звеня, разметались,
• Снова срослись – вот бы что
• в них уцелело теперь.

20 августа 1963

* * *

• Совсем не тот таинственный художник,
• Избороздивший Гофмановы сны, —
• Из той далекой и чужой весны
• Мне чудится смиренный подорожник.

• Он всюду рос, им город зеленел,
• Он украшал широкие ступени,
• И с факелом свободных песнопений
• Психея возвращалась в мой придел.

• А в глубине четвертого двора
• Под деревом плясала детвора
• В восторге от шарманки одноногой,

• И била жизнь во все колокола…
• А бешеная кровь меня к тебе вела
• Сужденной всем, единственной дорогой.

18 января 1941

Ленинград

* * *

• От странной лирики, где каждый шаг —
• секрет,
• Где пропасти налево и направо,
• Где под ногой, как лист увядший, слава,
• По-видимому, мне спасенья нет.

Осень 1944

* * *

Вслед за «Китежанкой» в Фонтанный Дом заявилась без спросу «Поэма без героя». Ахматова всегда говорила, что ее большие поэмы приходили незваными.

Первая версия «Поэмы без героя» (1940–1942) называлась более пространно: «1913 год, или Поэма без героя и Решка». В этом первоначальном варианте, широкому читателю неизвестном, она публикуется в настоящем издании.

* * *

* * *

* * *

1913 ГОД, ИЛИ ПОЭМА БЕЗ ГЕРОЯ И РЕШКА

ВСТУПЛЕНИЕ

• Из года сорокового,
• Как с башни на все гляжу.
• Как будто прощаюсь снова
• С тем, с чем давно простилась,
• Как будто перекрестилась
• И под темные своды схожу.

1941, август

Ленинград

(возд<<ушная>> тревога)

ПОСВЯЩЕНИЕ

• А так как мне бумаги не хватило
• Я на твоем пишу черновике.
• И вот чужое слово проступает
• И, как снежинка на моей руке,
• Доверчиво и без упрека тает.
• И темные ресницы Антиноя
• Вдруг поднялись и там зеленый дым,
• И ветерком повеяло родным…
• Не море ли? – Нет, это только хвоя
• Могильная и в накипаньи пен
• Все ближе, ближе… «Marche funebre»…^[38]
• Шопен

26 декабря1940 года

I

• Вы ошиблись: Венеция дожей
• Это рядом. Но маски в прихожей
• И плащи, и жезлы, и венцы
• Вам сегодня придется оставить:
• Вас я вздумала нынче прославить,
• Новогодние сорванцы.
• Этот Фаустом, тот Дон Жуаном…
• А какой-то еще с тимпаном
• Козлоногую приволок.
• И для них расступились стены,
• Вдалеке завыли сирены
• И, как купол, вспух потолок.
• Ясно все: не ко мне, так к кому же?!
• Не для вас здесь готовился ужин
• И не вас собирались простить.
• Хром последний, кашляет сухо.
• Я надеюсь, нечистого духа
• Вы не смели сюда ввести.
• Только… ряженых ведь я боялась.
• Мне всегда почему-то казалось,
• Что какая-то лишняя тень
• Среди них без лица и названья
• Затесалась. Откроем собранье
• В новогодний торжественный день.
• Ту полночную Гофманиану
• Разглашать я по свету не стану,
• И других бы просила… Постой,
• Ты как будто не значишься в списках,
• В капуцинах, паяцах, лизисках —
• Полосатой наряжен верстой,
• Размалеванный пестро и грубо —
• Ты – ровесник Мамврийского дуба,
• Вековой собеседник луны.
• Не обманут притворные стоны:
• Ты железные пишешь законы, —
• Хаммураби, ликурги, солоны
• У тебя поучиться должны.
• Существо это странного нрава,
• Он не ждет, чтоб подагра и слава
• Впопыхах усадили его
• В юбилейные пышные кресла,
• А несет по цветущему вереску,
• По пустыням свое торжество.
• И ни в чем не повинен: ни в этом,
• Ни в другом, и ни в третьем. Поэтам
• Вообще не пристали грехи.
• Проплясать пред Ковчегом Завета,
• Или сгинуть… да что там! про это
• Лучше их рассказали стихи.

* * *

• Крик: «Героя на авансцену!»
• Не волнуйтесь, дылде на смену
• Непременно выйдет сейчас…
• Что ж вы все убегаете вместе,
• Словно каждый нашел по невесте,
• Оставляя с глазу на глаз
• Меня в сумраке с этой рамой,
• Из которой глядит тот самый
• До сих пор не оплаканный час.
• Это все наплывает не сразу.
• Как одну музыкальную фразу,
• Слышу несколько сбивчивых слов.
• После… лестницы плоской ступени,
• Вспышка газа и в отдаленьи
• Ясный голос: «Я к смерти готов».

II