Я научила женщин говорить - Ахматова Анна Андреевна

Первое возвращение

• На землю саван тягостный возложен,
• Торжественно гудят колокола,
• И снова дух смятен и потревожен
• Истомной скукой Царского Села.
• Пять лет прошло. Здесь всё мертво и немо,
• Как будто мира наступил конец.
• Как навсегда исчерпанная тема,
• В смертельном сне покоится дворец.

1910  

«25 апреля 1910 года я вышла замуж...»

25 апр<еля> 1910 года я вышла замуж за Н. С. Гумилева и вернулась после пятилетнего отсутствия в Ц<арское> С<ело> (см. стих<отворение> «Первое возвращение»).

В отношение H<иколая> С<тепановича> к моим стихам тоже надо, наконец, внести ясность, потому что я до сих пор встречаю в печати (зарубежной) неверные и нелепые сведения. Так, Страховский пишет, что Гумилев считал мои стихи просто «времяпрепровождением жены поэта», а...^[2] (в Америке же), что Г<умилев>, женившись на мне, стал учить меня писать стихи, но скоро ученица превзошла... и т. п. Все это сущий вздор! Стихи я писала с одиннадцати лет совершенно независимо от H<иколая> С<тепановича>. Пока они были плохи, он, со свойственной ему неподкупностью и прямотой, говорил мне это. Затем случилось следующее: я прочла (в брюлловском зале Русского музея) корректуру «Кипарисового ларца» (когда приезжала в Петербург в начале 1910 г.) и что-то поняла в поэзии. В сент<ябре> Н<иколай> С<тепанович> уехал на полгода в Африку, а я за это время написала то, что примерно стало моей книгой «Вечер». Я, конечно, читала эти стихи многим новым литературным знакомым. Маковский взял несколько в «Аполлон» и т. д. (см. «Аполлон», 1911 г., № 4, апрель).

В Царском Селе  

I. «По аллее проводят лошадок...»

• По аллее проводят лошадок.
• Длинны волны расчесанных грив.
• О, пленительный город загадок,
• Я печальна, тебя полюбив.

• Странно вспомнить: душа тосковала,
• Задыхалась в предсмертном бреду.
• А теперь я игрушечной стала,
• Как мой розовый друг какаду.

• Грудь предчувствием боли не сжата,
• Если хочешь, в глаза погляди.
• Не люблю только час пред закатом,
• Ветер с моря и слово «уйди».

30 ноября 1911

Царское Село

II. «...А там мой мраморный двойник...»

• ...А там мой мраморный двойник,
• Поверженный под старым кленом,
• Озерным водам отдал лик,
• Внимает шорохам зеленым.

• И моют светлые дожди
• Его запекшуюся рану...
• Холодный, белый, подожди,
• Я тоже мраморною стану.

1911

III. «Смуглый отрок бродил по аллеям...»

• Смуглый отрок бродил по аллеям,
• У озерных грустил берегов,
• И столетие мы лелеем
• Еле слышный шелест шагов.

• Иглы сосен густо и колко
• Устилают низкие пни...
• Здесь лежала его треуголка
• И растрепанный том Парни.

24 сентября 1911

Царское Село

«Сжала руки под темной вуалью...»

• Сжала руки под темной вуалью...
• «Отчего ты сегодня бледна?»
• – Оттого, что я терпкой печалью
• Напоила его допьяна.

• Как забуду? Он вышел, шатаясь,
• Искривился мучительно рот...
• Я сбежала, перил не касаясь,
• Я бежала за ним до ворот.

• Задыхаясь, я крикнула: «Шутка
• Все, что было. Уйдешь, я умру».
• Улыбнулся спокойно и жутко
• И сказал мне: «Не стой на ветру».

8 января 1911

Киев

Песня последней встречи

• Так беспомощно грудь холодела,
• Но шаги мои были легки.
• Я на правую руку надела
• Перчатку с левой руки.

• Показалось, что много ступеней,
• А я знала – их только три!
• Между кленов шепот осенний
• Попросил: «Со мною умри!

• Я обманут моей унылой,
• Переменчивой, злой судьбой».
• Я ответила: «Милый, милый!
• И я тоже. Умру с тобой...»

• Это песня последней встречи.
• Я взглянула на темный дом.
• Только в спальне горели свечи
• Равнодушно-желтым огнем.

29 сентября 1911