Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать. Том 1. Маска из ниоткуда - Мессадье Жеральд

— Значит, вы состоите в их обществе? — спросил в свою очередь Себастьян.

— Да, но тайно.

— Я не знаю, как присоединиться к ним. Это означало согласие.

Тогда герцог убедил Себастьяна доехать до Мюнстера, где он сам представит его в великую ложу этого города.^[58]

40. ВЕЧНО МЕРЗНУЩАЯ БАРЫШНЯ

По возвращении из Мюнстера Себастьян вместе с управляющим герцога Вильгельма занялся благоустройством усадьбы и сдачей в аренду фермы. Тем временем настала осень. А потом во всех немецких княжествах только и речи было, что о конгрессе в Экс-ла-Шапеле, городе, окончательно утвержденном для мирных переговоров.

Даже слуги и арендаторы говорили об этом.

— Давайте съездим посмотреть. В любом случае что-нибудь там узнаем, — предложил герцог. — Остановимся у моего друга епископа Кёльнского.

Едва успев отъехать от Ганау, они попали в затор — все дороги были забиты экипажами и всадниками.

— Нечего и надеяться попасть в Аахен до вечера! — крикнул один из кучеров кучеру герцога.

Однако было всего три часа пополудни.

Прибыв в Кёльн и остановившись в епископской резиденции, оба путешественника увидели, что могут рассчитывать только на самое спартанское пристанище у местного князя церкви, маленького одышливого человечка, со всех сторон осаждаемого подобными просьбами. Смятение прелата вполне можно было понять: половина просителей были протестанты. Джулио, верный слуга, спал на скамье в домовой часовне, а Себастьян не спал вовсе, донимаемый холодом, храпом герцога и прочих постояльцев, доносившимся сквозь стены, а также писком епископских мышей, собравшихся, видимо, на свой собственный конгресс.

Представители Австрии, Пруссии, Франции, Соединенных провинций, Англии, Испании и России и впрямь устроили настоящее нашествие. Не только в Экс-ла-Шапеле уже невозможно было найти ни постели, ни лошади, но также близкий к нему Кёльн был осажден свитами делегатов, советниками, военными, секретарями, фаворитами, любопытными, лакеями, любовницами и смазливыми любимчиками, не считая шпионов, вербовщиков и шлюх. Улицы обоих городов кишели народом до самой поздней ночи. Факт неслыханный: вино и пиво, похоже, начинали иссякать.

Гораздо позже благопристойного времени сквозь пьяную болтовню и ругань доносились крики экстаза, свидетельствуя, что чей-то прихвостень предался любовным утехам: чтобы возместить себе неудобства, которые причинили им господа, лакеи тискали в подворотнях потаскух, сбежавшихся сюда по случаю в великом множестве.

На следующий день Себастьян встал в весьма дурном расположении духа и уже подумал было вернуться в свое имение — при условии, что найдется экипаж, чтобы доставить его туда. Спас положение Джулио: в одиннадцать часов он прибежал, запыхавшись, и объявил своему хозяину, что нашел какую-то немощную вдову, вполне готовую сдать часть своего просторного дома, расположенного сразу за церковью Святой Урсулы. Себастьян немедленно отправился по указанному адресу: хозяйка, госпожа Гроссвинкель, вдова суконщика, была в ужасе.

— Боже праведный, что творится в городе? — причитала она.

— Семь стран собираются заключить здесь мир, — ответствовал Себастьян любезно.

— Мир? Но они же тут ад кромешный устроили! — возопила она. — Даже хлеба не найти!

— Я вам добуду, — уверил он ее. — Я граф де Сен-Жермен.

Der Graf von Saint-Germain! Сразу очарованная и повеселевшая, хозяйка сдала ему целый этаж своего четырехэтажного дома, а поскольку у нее были кошки, Себастьян надеялся обрести наконец немного отдыха ближайшей ночью. Он по-королевски расплатился с госпожой Гроссвинкель золотой монетой, и Джулио побежал в епископскую резиденцию за вещами.

Вечером Себастьян зашел в ближайший трактир и столкнулся в дверях с каким-то человеком, который схватил его за руку. Из-за широкополой шляпы Себастьян сначала не узнал его: это оказался маршал де Бель-Иль. Они обнялись. Обрадовавшись, что встретил венского знакомого, маршал покинул свою свиту, чтобы сесть за стол вместе с Себастьяном.

— Мир! — проворчал военный. — Мир! Вы уже знаете, что это будет за мир? Все теряют свои приобретения, за исключением Фридриха, который сохраняет за собой Силезию и графство Глотц! А этот простофиля дон Филипп, получивший три герцогства за тридевять земель от собственного дома,^[59] которые упорхнут от него при первом же порыве ветра!