Меровинги. Король Австразии - Крючкова Ольга Евгеньевна

Столицы Суассонского королевства кортеж Теодориха достиг, когда колокола местных церквей отзвонили римскую сексту^[115]. Попетляв по узким знакомым улочкам, он выехал к королевской резиденции, которая, как сразу заметил Теодорих, тоже претерпела значительные изменения.

Хлотарь встретил гостя радушно, хотя Теодорих прекрасно знал, сколь умело брат способен скрывать свои истинные чувства. После обмена приветствиями и прочими любезностями перешли к делу. На всякий случай Теодорих напомнил брату, что поскольку их отец, король Август Хлодвиг, был рожден Базиной Тюрингской, значит, ее земли по праву должны принадлежать им. При упоминании о возможности завоевания новых земель Хлотарь несказанно оживился, ибо наследников у него и впрямь было предостаточно. И если разделить его королевство на всех сыновей, те получат в лучшем случае латифундии, но уж никак не государства.

Словом, предложение брата объединить усилия против Герменфреда с целью лишения того короны Хлотарь воспринял с энтузиазмом и мысленно даже назначил уже королями-соправителями Северной Тюрингии старших сыновей Гунтара и Хильдерика, рожденных ему Ингундой.

В свою очередь Хлотарь, рассчитывая на помощь тестя, короля Хлодомира II, предложил Теодориху задействовать в походе еще и саксов. Однако Теодорих, прекрасно зная, что вести дела с саксами опасно – могут в любой момент предать! – отклонил его предложение, пообещав, правда, в случае необходимости обратиться к ним за помощью всенепременно.

На самом деле Теодориху не хотелось иметь в союзниках тестя Хлотаря из опасения, что впоследствии родственники объединятся против него самого. Про себя он решил, что лучше уж привлечет, если понадобится, Дерека – сына Хлодомира II, правившего сейчас в Вормсе, полученном от отца на кормление. Теодорих знал о разногласиях межу Хлодомиром II Саксонским и его сыном: амбициозный Дерек считал, что Вормс слишком мал для него, и чувствовал себя несправедливо обделенным отцом.

* * *

Весной, когда старые римские дороги окончательно подсохли под солнцем и по ним уже можно было беспрепятственно передвигаться, дружины Теодориха и Хлотаря, объединившись в Меце, двинулись в сторону Тюрингии. Гарнизоны, выставленные Герменфредом по римскому образцу (остготский король Аталарих, преемник Теодориха Великого, несмотря на сложное положение в собственном королевстве, по просьбе короля Тюрингии предоставил ему нескольких своих опытных военных советников) на некоторое время задержали союзную армию франков. Но ровно на столько, чтобы гонец смог достичь Бёблингена и предупредить Герменфреда, что войско франков насчитывает более пяти тысяч воинов, хорошо вооружено и оснащено мощными осадными орудиями.

…Герменфред запаниковал. Он понимал, что объединиться с братом и пойти на войну с Тюрингией Теодориха заставило именно его предательство, но очень уж не хотелось признавать свою ошибку. Королева Аудовера заперлась у себя в покоях и теперь беспрестанно возносила молитвы Логосу, умоляя помочь супругу.

Герменфред в срочном порядке созвал военный совет, на который пригласил и Мундериха, пользующегося ныне – после захвата Фрейбурга – его особым доверием.

Амалафред высказался первым:

– Военная слава франков умерла вместе с Хлодвигом! Франки разучились воевать! Надо дать им бой!

– Амалафред прав, – поддержал его Мундерих. – К тому же иного выхода у нас все равно нет: с севера вновь наступает дружина Бадериха. Но поскольку наше войско проигрывает франкам по численности, предлагаю действовать хитростью…

– Говори! – нетерпеливо воскликнул король тюрингов.

– Я прожил достаточно бурную жизнь, сражался в армии Теодориха Великого. В молодости я услышал однажды историю о том, как несколько веков назад римский легион отправился на завоевание тевтонских племен.

– И что же? – поторопил оратора Герменфред.

– Так вот вооруженные топорами и луками тевтонцы, не имея численного преимущества в сравнении с регулярными войсками Рима и желая поэтому избежать с ними открытого боя, сделали вид, что напуганы римской мощью, а сами заманили римлян в болота. Но предварительно хитроумные дикари сплели из древесных ветвей специальные мокроступы – что-то вроде плоских корзин, обув которые на ноги, можно спокойно перемещаться по топям. Римляне же в своих тяжелых доспехах тотчас увязли по колено в гнилой жиже и, таким образом, оказались в западне: одни тевтонцы расстреливали их из луков, другие, подбираясь на мокроступах вплотную, добивали боевыми топорами. Словом, отправленный на покорение дикарей римский легион «непобедимых» воинов бесславно погиб. Лишь единицам удалось тогда выжить^[116]…