Капрал Бонапарта, или Неизвестный Фаддей - Вронский Константин

Фаддей пожал плечами. Да и что тут скажешь… Как будто в такие мгновения думаешь о последствиях.

– Скажи спасибо своему командиру, что не согласился исполнять требование самого маршала! Кстати, с маршалом сцепился не он один, а еще капитан Жильярд и лейтенант Фабье. Но не очень-то воображай, – Бернье вновь нацепил очочки. – Я так и не смог убедить их, что «поцелуй» маршальской лошадки – достаточное наказание для тебя, сынок. Но как бы там ни было, будешь две недели на гауптвахте, – полковой лекарь презрительно скривил рот. – Вам еще повезло, друг мой. Вашей ноге необходим покой.

Фаддей вздохнул с облегчением. Аллилуйя! Слава богу, сквозь строй не погонят!

Бернье с грустью глянул на двух проштрафившихся новобранцев.

– Знаете что, мальчики… – тут лекарь смолк, шумно вздохнул. А потом мгновенно посуровел. – Булгарин! Я зову караульных, пусть отведут тебя на гауптвахту. И чтоб вылежался там как следует. Дижу! А ты останешься здесь!

И вышел прочь из лазарета.

Значит, на гауптвахту! Что ж, бывает и похуже. Эвон, что маршал Даву-то удумал, сквозь строй прогнать. Значит, от маршала ждать хорошего не приходится.

– Значит, твоя фамилия Булгарин, – внезапно оживился Дижу

– Да, Фаддей Булгарин. А ты – Рудольф Дижу.

Неудавшийся дезертир усмехнулся:

– Да уж, беглецы быстро становятся знаменитостями, правда?

– Верно! Это бы тебе раньше понять.

– Всего не предусмотришь…

– Это уж точно…

Дижу помолчал, а потом добавил пылко:

– Забудь о побеге, Фаддей! Иначе затравят, как шелудивых собак. Да мы и есть для них собаки.

Два года назад русский император Александр под давлением ближайшего своего окружения сместил графа Аракчеева с поста военного министра, назначив на его место генерала Барклая де Толли. Новый министр оказался весьма энергичен в делах, но все его начинания парализовались вмешательством ничего не смыслящего в военном деле императора, пребывавшего под влиянием адепта прусских доктрин генерала Карла Людвига фон Пфуля. Сей проповедник абстрактных военных теорий за шесть лет пребывания в России не сумел даже выучиться русскому языку, хотя его денщик, неграмотный солдат Федор Владыко, за это время отлично выучился говорить по-немецки, помогая при случае своему хозяину объясняться с русскими. Именно Пфуль выработал нелепый, по сути, план обороны, одобренный императором. Русские войска, стоявшие на западных границах, разделялись на три армии.

Именно этого и ждал от Пфуля Наполеон…

6

Может, тот взгляд, что он бросил на нее, был чистой воды случайностью?

Полина попыталась упрятать от нескромных взглядов счастливую улыбку, отвернуться в другую сторону. Только не смотреть!

А ведь и длилось-то счастье всего ничего – краткое сияющее мгновение, быстрая перестрелка ее и его взглядов. Сначала она глянула в его сторону, а затем и Генрих вскинул на нее глаза, задержался взглядом на несколько секунд и отвернулся к собеседникам, воззрился в бокал с шампанским. Он что-то говорил, выслушивал, что говорили ему, пил шампанское мелкими глоточками. А ей и дышать теперь было трудно.

Как же тут восхитительно!

Полина видела Генриха впервые. Брат Шарлотты пригласил его и прочих молодых людей на охоту. Он так и запомнится Полине ослепительным полубогом, совсем не похожим на прочий великосветский молодняк. Остальные на его фоне смотрелись крестьянскими недорослями, кулями сидевшими на лошадях. Нет, оленя на охоте Генрих так и не изловил, но ведь это и не важно. Просто повезло оленю-то.

А после охоты вечером вокруг него образовалось целое общество молодых людей и дам, не сводивших с него восторженных глаз. Не сводивших глаз с его губ. И впрямь все его гримасы, все его жесты и взгляды указывали на то, что он философствовал о чем-то выдающемся. Шарлотта на охоте еще рассказала Полине об этом Генрихе. Сей мечтатель твердо уверовался в том, что человек вскоре будет достоин летать в небесах, словно птица. И даже отправится в путешествие на Луну. Даже если все это детские выдумки, слушателей он увлекал своими невероятными рассказами до крайности.

Его глаза заговорщицки сияли. Сияли столь соблазнительно…

Генрих очень много путешествовал по свету – по крайней мере так ей рассказывала Шарлотта. Не был только в России, но знал о ней очень даже много. Его дед когда-то воевал на стороне Фридриха Великого с российской императрицей Елизаветой.