Ковчег Могущества - Крючкова Ольга Евгеньевна

– Воистину твоя любовь к жене не знает границ! – воскликнул в восхищении Тутмос. – Неужели и я смогу когда-нибудь полюбить женщину так, как ты?!

Камос улыбнулся, с нежностью вспомнив о жене. Если бы не обещание, данное царице, он с большим удовольствием провел бы сегодняшнюю ночь в сладчайших объятиях Сепати на супружеском ложе, а не в доме Рафии в обществе одной из служительниц богини Хатхор. У него было достаточно времени до женитьбы, дабы пресытиться ласками жриц любви. Теперь же он желал только Сепати. Помимо взаимного чувства любви и пылкой страсти друг к другу Камос обрел в жене ещё и верного друга. Ему нравилось подолгу разговаривать с Сепати: она поражала его не только своими глубокими знаниями, но и смелостью суждений. В такие минуты Камос был благодарен судьбе, а точнее – своему отцу, который, как умудренный жизненным опытом родитель и истинный мужчина, решительно настоял при выборе жены для сына именно на кандидатуре Сепати.

Мемеса с семьей Сепати связывала многолетняя дружба. Девушка принадлежала к влиятельному роду номарха Анеджети, повелителя Ону. Когда Сепати достигла брачного возраста, Менес, в очередной раз посетив Ону, и по традиции заглянув к старым друзьям, мгновенно оценил как её женские прелести, так и незаурядный ум. И теперь Камос время от времени с чувством стыда вспоминал, сколь долго и упорно противился он тогда женитьбе на Сепати, поскольку в ту пору ему нравилась другая прелестница – тоже из знатного семейства, но уроженка Инебу-Хеджа.

Усилием воли, отогнав воспоминания, Камос вернулся к реальности и, наконец, ответил Тутмосу:

– Безусловно, эрпатор! И она непременно ответит тебе взаимной любовной страстью.

Тутмос рассмеялся:

– Да ты просто дразнишь меня, Камос! Специально разжигаешь мой пыл перед посещением… – Неожиданно его голос посерьезнел: – Скажи, а в том доме, куда мы сейчас направляемся… Ну, словом, будут ли там сегодня жрицы из храма Хатхор? – добавил он, окончательно смутившись.

– Всенепременно, Тутмос! – убежденно произнес сегер. – Причём, самые лучшие! И ты сможешь выбрать любую из них.

– А ты… ты мне поможешь?..

Камос понимающе улыбнулся:

– Если у тебя, о досточтимый эрпатор, возникнет желание овладеть какой-либо из жриц, боюсь, моя помощь не понадобится.

Неожиданно Тутмос заволновался:

– Надеюсь, хозяйка дома не узнает, кто я?..

– Конечно же, нет! Не переживай по этому поводу! Хозяйка-Рафия не грешит проявлением излишнего внимания к посетителям своего заведения. Я предупредил её, что прибуду с близким другом, якобы сыном весьма состоятельного сегера. Так что когда она услышала звон серебряных драхм, то ради приличия поинтересовалась лишь именем гостя.

– И кем же, интересно, ты меня представил?

– Я придумал тебе имя Тати.

– Тати?! – не сдержал удивления Тутмос. – Но почему именно Тати? Это имя более подходит несмышленому мальчишке, нежели зрелому мужчине!

– Отнюдь, о, благородный эрпатор! Если напряжешь свою память, то непременно припомнишь, что лет пятьсот назад Египтом правил как раз фараон по имени Тати.

– Хорошо, убедил. Впрочем, это, в конце концов, не так уж и важно. Думаю, не случится ничего страшного, если на один сегодняшний вечер я перевоплощусь в Тати…

* * *

Улица, где располагались увеселительные дома для богатых горожан, выглядела весьма респектабельно. Фасады практически всех зданий были украшены росписями, изображающими богиню любви и веселья Хатхор в окружении танцовщиц.

Паланкин Тутмоса приблизился к одному из таких домов. Ворота тотчас распахнулись, и гости очутились в тенистой аллее, образованной смоковницами, перемежавшимися с душистыми акациями.

На пороге дома появилась женщина средних лет, одетая в темно-синий хитон, перехваченный по талии замысловатым золотым поясом. Ее шею и запястья украшали ярко поблескивающие даже в вечернем свете массивные украшения, усыпанные драгоценными камнями. Собственно, это и была Рафия, хозяйка увеселительного заведения.

Камосу, равно как и другим завсегдатаям «Дома с акациями» (так они называли между собой заведение Рафии), жизненная история хозяйки давно и хорошо была известна. Будучи совсем ещё юной девушкой, Рафия по воле судьбы оказалась в числе наложниц одного из сегеров, который, несмотря на довольно уже почтенный возраст, по-прежнему был весьма охоч до женских прелестей. Девушек своих старик не обижал, однако когда спустя несколько лет он скоропостижно скончался, Рафия, как третья по счету наложница, осталась практически без средств к существованию. По счастью, природа наградила ее завидной предприимчивостью: она одолжила необходимую сумму денег у ростовщика и, воспользовавшись старыми знакомствами (бывший хозяин неоднократно представлял её своим друзьям – знатным сановникам и зажиточным сегерам), открыла увеселительное заведение для любителей плотских утех. Поначалу Рафия не гнушалась обслуживать посетителей и сама, то есть трудилась практически наравне с нанятыми ею девушками. Но, по счастью, вскоре дела её пошли в гору, и с некоторых пор она оставила за собой лишь статус «почтенной хозяйки заведения».