Сын Портоса - Дюма Александр

— Я говорю вам: сколь низко было ваше начало, столь высоко вы вознесетесь. Гордая женщина, которая побывала перед вами в этой комнате, никогда не достигнет цели — никогда не добьется положения, к которому ее влечет ненасытное честолюбие. Ваша судьба удивит мир и историю!

— Во имя неба, — прошептала посетительница, — говорите тише! Если вас услышат…

Взгляд ее потускнел так же быстро, как воспламенился.

— Нет, — заговорила она с показным спокойствием, — это либо трюк вашего ремесла, либо просто шутка. Как можно всерьез предполагать подобное?

— Но ведь ваши уши не впервые слышат такое обещание. Разве каменщик Барбре, увидев вас, не произнес пророчество: «Смотрите на ту, которая достигнет величия на тернистом пути?!» Воля небес может быть изречена устами нижайшего. Говорю вам: ваши огорчения скоро кончатся. Луч, исходящий от короны Франции, выведет вас из мрака, так же как улыбка матери вызволила вас из тени смерти. Бедствия отступят от вас, как змея, угрожавшая жизни. Великий монарх полюбит вас и сделает своей супругой — вы станете королевой!

Кончив говорить, словно ее покинули силы, Гадалка устремила взгляд в потолок, как актриса, смотрящая на суфлера, ожидая подсказки.

Огромным усилием воли слушательница заставила себя успокоиться и закрыла глаза, как бы не выдержав ослепительного видения. Поэтому она не заметила мелькнувшей в отверстии потолка физиономии с голубыми глазами и рыжими волосами, ответившей улыбкой на пристальный взгляд прорицательницы. В этот момент ширма отодвинулась, и третья посетительница появилась в комнате. Она также держала в руке кошелек.

— О Боже! — заговорила она умоляющим голосом. — Неужели я никогда не дождусь своей очереди и доли в счастливых предсказаниях?

Но Гадалка, сделав глубокий реверанс будущей королеве Франции, почтительно произнесла:

— Только обладая богатством и властью, будьте добры к беднякам, как весь мир был добр к вам, мужественно переносившей бедность и лишения.

— Послушайте, — вмешалась вошедшая, — я имела честь спросить вас…

— Сударыня, — ответила колдунья, — могу сказать вам только одно. Хотя вы госпожа д'Эдикур и племянница маршала Франции, вы тем не менее будете удалены от двора из-за вашего злого языка.

Удивленная женщина смяла кошелек в руке и поспешила удалиться вместе со своими спутницами.

Едва за ними закрылась входная дверь, как к предсказательнице присоединился обладатель смазливой физиономии и рыжей шевелюры, недавно заглядывавший в комнату из-за скользящей панели в потолке. Внешность этого субъекта, несомненно, подававшего Гадалке реплики для ее пророчеств, несколько портили водянистые глаза с нависшими веками, выдававшие опытного, закоренелого и бессовестного мошенника. Человек этот, известный под именем Уолтон, фигурировал в деле о массовых отравлениях, как «Англичанин» или «Торговец шерстью», хотя он не был ни тем, ни другим. Являясь мозгом всей шайки, он, как и большинство главарей, смог выйти сухим из воды, в то время, как его подручные были осуждены.

— Ну, как, хорошо я справилась с делом? — осведомилась Гадалка, откинув капюшон и обнаружив личико хорошенькой девушки, не без страха взирающей на мужчину.

— Очень хорошо, Тереза, за одним исключением: тебе следовало сперва заполучить кошелек госпожи д'Эдикур, а уж потом предсказывать ей судьбу. К счастью, — хладнокровно добавил он, надевая шляпу и перевязь со шпагой, — они не успели далеко уйти.

— О, что ты собираешься делать? — воскликнула девушка, робким жестом пытаясь остановить его.

— Только последовать девизу твоей достопочтенной матери Ла Вуазен и твоего папаши, проживающего ныне в Бастилии: «Кто теряет мизинец, должен вернуть большой палец».

И выбежав из таинственного дома, он устремился за тремя придворными дамами.

Глава IX

БРЕТОНЕЦ ПРИХОДИТ НА ПОМОЩЬ

Стоя на пороге гостиницы, Жоэль ощущал себя совершенно одиноким в этом огромном городе.

Незнакомые улицы и люди приводили его в уныние. Он охотно бросился бы в объятья первого встречного, которого бы узнал в лицо, даже если бы им оказался молодой дворянин, оскорбивший его в Локмариа. Но Жоэль не принадлежал к тем, кто долго пребывает в апатии и растерянности. К тому же он внезапно испытал острое чувство голода. Аппетит нашего бретонца соответствовал его возрасту и не уступал аппетиту его знаменитого отца.