Тайный меридиан - Перес-Реверте Артуро

– Если ты имеешь в виду карты Уррутии, то у него погрешность в одну минуту по широте означает ошибку в одну милю… – Он поднял руку перед собой, словно показывая по воображаемой карте. – В море всегда все относительно, но попробовать бы я мог.

И он погрузился в размышления. Ну вот, кое-что начинает проясняться. Зас снова лизнул руку, которую Кой протянул за стаканом, стоявшим на столике.

– В конце концов, – он отхлебнул тоника, – это моя профессия.

Она сидела нога на ногу и покачивала ступней, затянутой в черный чулок. Склонив голову набок, она смотрела на Коя, это означало, как Кой уже знал, что она что-то обдумывает или рассчитывает.

– Поработаешь на нас? – Она по-прежнему пристально смотрела на него сквозь дым своей сигареты. – Мы тебе заплатим, разумеется.

Несколько секунд он сидел с открытым ртом.

– Ты имеешь в виду: на тебя и на твой музей?

– Вот именно.

Он отставил стакан, закрыл рот, взглянул в преданные глаза Заса, оглядел комнату. Внизу, на улице, за автозаправочной станцией «Репсоль» и вокзалом Аточа, виднелась сложная вязь железнодорожных рельсов, освещенных лишь местами.

– Похоже, тебя это не очень привлекает, – прошептала она и презрительно улыбнулась. – Жаль…

Она наклонилась, чтобы стряхнуть пепел с сигареты, свитер натянулся, обрисовывая ее фигуру. Бог ты мой, подумал он. На нее почти больно смотреть.

– Да нет, – сказал он. – Ты меня просто ошарашила, – и он скривил губы. – Вряд ли твой капитан второго ранга, твой шеф…

– Это мое дело, – перебила она. – Я сама могу подбирать сотрудников.

– Знаешь, на Военно-морском флоте, наверное, достаточно компетентных людей, не сажавших свое судно на мель…

Она посмотрела на него долгим взглядом, и он сказал себе: приехали, приятель. Поднимайся и застегивай тужурку, не то дама выставит тебя пинками.

Ты этого заслуживаешь – за свое остроумие и длинный язык. За то, что ненормальный и вообще дурак.

– Послушай, Кой, – она впервые произнесла его имя, глядя ему в глаза. – У меня есть одна проблема.

Я провела исследование, я владею теорией и необходимыми сведениями… Но чтобы реализовать это, мне необходимо кое-что еще. Море я знаю по книгам, кино, пляжам… По моей работе. Конечно, есть и книги; прочитав их, ты как бы переживаешь шторм в открытом море или стоишь рядом с Нельсоном в битве при Абу-Кире или Трафальгаре… Но мне нужен еще кто-то… Кто окажет мне практическую поддержку. Обеспечит, так сказать, связь с реальностью.

– Это я прекрасно понимаю. Но все это тебе может предоставить министерство Военно-морского флота. Почему бы тебе не попросить их?

– Я и прошу. Тебя. Ты – не военный. Ты один. – Она оценивающе оглядела его сквозь голубые извилины табачного дыма. – С тобой мне будет во всех отношениях проще. Если я тебя найму, я и буду тебя контролировать… Я буду твоим начальником. Понимаешь?

– Понимаю.

– С военными это не пройдет.

Тут Кою нечего было возразить. Тут все ясно. Нашивок на рукаве у нее нет, и каждые двадцать восемь дней приходят месячные. Он был уверен, что у нее все происходит именно так, ни днем раньше, ни днем позже. Хорошо отлаженный механизм. Стоит только посмотреть на нее, и сразу понимаешь, что у нее дважды два – всегда четыре.

– Да уж, – сказал он. – Отчитываться, разумеется, будут не они, а ты перед ними.

– Вот именно. Атак я располагаю свободой действий, сроком в три месяца и некоторой суммой денег… Их немного, но должно хватить.

Кой опять взглянул в окно. Внизу подползала к платформе светящаяся змея поезда с яркими окошками. Он думал о капитане второго ранга, о том, что Танжер смотрела на своего начальника так же, как смотрит на него, о том, как она, умело владея оружием взглядов и мгновений безмолвия, убеждала его представить проект адмиралу. Очень интересный проект, дон Такой-то. В высшей степени компетентная молодая особа. К тому же дочь полковника. Красивая девушка, кстати сказать. В общем, она из наших. Кой спрашивал себя, какой еще выпускнице исторического факультета, прошедшей по конкурсу в музей, давали карт-бланш на поиски затонувшего корабля просто так, за красивые глаза.

– Почему бы и нет, – сказал он наконец.

Он откинулся на спинку и снова почесал Заса за ушами. Ситуация его забавляла, и он улыбнулся. Как бы то ни было, три месяца рядом с ней – прекрасная плата за секстант «Вимс энд Плат».

– А потом, – добавил он, словно размышляя, – делать-то мне все равно нечего.