Железный король - Дрюон Морис

– Кстати, о тамплиерах... вы, должно быть, порадовались нынче утром? – спросил он.

– И да и нет, ваша светлость, и да и нет. Уже много лет, как они перестали быть нашими конкурентами. А теперь за кого возьмутся? За нас, за ломбардцев, так по крайней мере говорят... Торговля золотом нелегкое ремесло. И однако, без нас все бы замерло... Кстати, – прервал себя Толомеи, – не сообщал ли вам его высочество Валуа, что курс парижского ливра в скором времени опять изменится? Такие слухи ходят.

– Нет, – рассеянно ответил Артуа, занятый своими мыслями. – Но на сей раз Маго в моих руках. Потому что в моих руках ее дочки и кузина. И я им сверну шею... Крак – и готово!

Несколько расплывчатые черты его лица, горевшего ненавистью, стали жестче, он казался сейчас почти красивым.

Он снова нагнулся к Толомеи. «Да этот одержимый, – думал банкир, – способен на любое... Так или иначе, дам ему взаймы еще пятьсот ливров... А ведь верно, от него здорово несет дичью...» Вслух он сказал:

– В чем, собственно, дело?

Робер Артуа понизил голос до полушепота. Глаза его блестели.

– Наши крошки распутницы обзавелись любовниками, – начал он, – и сегодня ночью я узнал, кто они. Но – молчок, ни слова! Я не хочу, чтобы об этом знали... еще не пришло время.

Сиенец сидел в глубоком раздумье. Такие слухи уже доходили до него, но он им не верил.

– Но вам-то какая от этого польза? – спросил он Робера.

– Как какая? – воскликнул Артуа. – Вы представляете себе, какое получится позорище! Будущая королева Франции, застигнутая, как непотребная девка, вместе со своим голубком... Да тут дело пахнет скандалом, расторжением брака! Все бургундское семейство по уши сидит в грязи, тетушка Маго теряет при дворе весь свой кредит, наследство ускользает от казны; а я начинаю вновь свою тяжбу и блестяще ее выигрываю!

Робер ходил взад и вперед по комнате, и под его тяжелыми шагами дрожал пол, мебель, дрожало все.

– Значит, вы сами, – спросил Толомеи, – сообщите о позоре, павшем на королевскую семью? Сами пойдете к королю...

– Нет, мессир, нет, увольте, только не я. Меня никто и слушать не станет. Кто-нибудь другой... более подходящий для выполнения столь щекотливой миссии... Даже лучше, чтобы это шло не из Франции... Вот об этом я и хотел вас попросить во вторую очередь. Мне нужен верный человек, такой, чтобы он не был особенно на виду и чтобы он мог поехать в Англию и отвезти туда послание.

– Кому же это?

– Королеве Изабелле.

– Ах, так! – пробормотал банкир. Воцарилось молчание, только с улицы доносился шум да слышались крики лоточников, выхвалявших свой товар.

– Это верно, что королева Изабелла не особенно жалует своих невесток, – проговорил наконец Толомеи, который с первых же слов посетителя понял, каким путем граф Артуа намерен довести свой заговор до конца. – Если не ошибаюсь, вы ее лучший друг и несколько дней назад посетили Англию?

– Я вернулся оттуда в прошлую пятницу и, как видите, времени зря не терял.

– Но почему бы вам самому не послать к королеве Изабелле гонца – конечно, человека надежного или кого-нибудь из свиты его высочества Валуа?

– Мои люди наперечет известны, да и люди его высочества тоже, недаром же в этой стране все следят друг за другом, сосед следит за соседом; поэтому-то дело может сорваться в самом начале. Вот я и решил, что купец – конечно, такой купец, которому можно довериться, – более подходит для подобной роли. Ведь много ваших людей разъезжают по делам... Впрочем, письмо будет самое невинное, так что передатчику беспокоиться нечего...

Толомеи пристально взглянул в глаза великана, в раздумье потупил голову и потом, вдруг решившись, взял бронзовый колокольчик и позвонил.

– Постараюсь еще раз оказать вам услугу, – сказал он.

Драпировки, скрывавшие стену, раздвинулись, и показался тот самый юноша, который провел окольным путем архиепископа Санского. Банкир представил его гостю:

– Гуччо Бальони, мой племянник, недавно приехал из Сиены. Не думаю, чтобы стражи и приставы нашего общего друга Мариньи успели его хорошо узнать... Правда, вчера утром... – добавил Толомеи вполголоса, с притворной суровостью глядя на юношу, – вчера он так отличился, что сам французский король удостоил его взглядом... Ну, каков, по-вашему?

Робер Артуа окинул Гуччо внимательным взором.

– Хорошенький мальчик, – со смехом произнес он, – стан прямой, ноги стройные, талия тонкая, глаза как у трубадура, а взгляд с хитринкой... хорошенький мальчик. Это его вы собираетесь послать, мессир Толомеи?

– Он мое второе «я», – ответил банкир, – только похудее и помоложе. И вообразите, я сам был когда-то таким же, но – увы! – один лишь я остался тому свидетелем.

– Если король Эдуард заметит ненароком вашего посланца, боюсь, что мальчика нам больше не видать.

И великан залился громким смехом, к которому присоединились дядя и племянник.

– Слушай, Гуччо, – сказал Толомеи, насмеявшись, – тебе представляется случай ознакомиться с Англией. Отправишься туда завтра на заре, по приезде в Лондон остановишься у нашего родича Альбицци, с его помощью проникнешь в Вестминстерский дворец и передашь королеве – только помни, в собственные ее руки – письмо, которое сейчас напишет его светлость. Потом я тебе подробнее расскажу, как надо действовать.

– Я предпочел бы продиктовать письмо, – отозвался Артуа, – мне сподручнее обращаться с рогатиной, чем с вашими чертовыми гусиными перьями.

«Да еще и недоверчив ко всем прочим своим качествам, – подумал Толомеи, – не хочет оставлять после себя следов». Но вслух произнес:

– К вашим услугам.

Гуччо написал под диктовку следующее послание:

«То, о чем мы догадывались, подтвердилось, и к тому же самым постыдным образом. Я знаю всех действующих лиц и так их прижал, что, если мы не мешкая примем меры, улизнуть им не удастся. Но одна лишь вы располагаете достаточной властью, дабы совершить то, что мы задумали, и ваш приезд мог бы положить конец той мерзости, что чернит честь ваших ближайших родственников. Мое единственное желание – верно служить вам телом и душой».

– А подпись, ваша светлость? – спросил Гуччо.

– Вот она, – ответил Артуа, протягивая юноше железный перстень. – Отвезешь его королеве Изабелле. Она поймет... Да уверен ли ты, что сможешь сразу же попасть к ней? – добавил он с сомнением в голосе.

– Да, ваша светлость, – ответил за племянника банкир Толомеи, – государи Англии кое-что слышали о нас. Когда король Эдуард приезжал сюда в прошлом году вместе с королевой Изабеллой, чтобы присутствовать на празднествах, где вы вместе с королевскими сыновьями были посвящены в рыцари, – так вот! – король английский занял у нас, ломбардских купцов, сумму в двадцать тысяч ливров, которую мы собрали промеж себя, и до сих пор не соизволил вернуть долг.