Ковчег Могущества - Крючкова Ольга Евгеньевна

Жрецы помогли фараону взойти в саркофаг, после чего один из них преподнёс ему золотую чашу, до краёв наполненную каким-то напитком.

– Этот напиток носит название «Кущи Иару», мой повелитель, – пояснил культовый служитель. – Он поможет тебе сесть в папирусную барку, чтобы ты смог пересечь воды Дуата и беспрепятственно достичь райской земли. Ибо именно там душа Гор-Нармера обрела своё вечное успокоение…

Аменхотеп, приняв чашу, бесстрашно осушил её. Его сознание слегка помутилось, и жрецы тотчас помогли ему улечься в саркофаг, накрыв затем неплотно прилегающей плитой из того же золотистого оникса. Почти сразу эфемерное тело Аменхотепа, саху, тронулось в путь к Загробному миру.

…Фараон стоял на папирусной лодке, пересекавшей воды Дуата. То обстоятельство, что он дышит полной грудью, несколько удивило его. «Где я? Неужели уже достиг царства Осириса?» Словно бы в подтверждение его мыслей из воды, прямо у бортов барки, вынырнули странные существа. Аменхотеп знал, что воды Дуата населены чудовищами, которые могут окончательно погубить душу умершего, и та никогда не достигнет Иару. Он растерялся, не зная, что предпринять дальше.

Жрецы Саккары обступили ритуальный саркофаг со всех сторон, в изголовье по-прежнему стоял Эйе. Они единодушно вознесли молитву Осирису, дабы тот поглотил водяных змей и избавил тем самым саху Аменхотепа от нападения чудовищ. Перечислив их имена – Кеста, Хапи, Дуамутеф, Кебексенуф, Маатефф, Херибекф, Херу-Хентианмаати[47], – жрецы начали молить древнего бога Саккару, чтобы тот защитил саху фараона от нападения огромного змея Ререка, обитающего в самой тёмной и глубокой части Дуата. Змей этот, имевший множество обличий, в том числе и Апофиса, мешал душам усопших следовать в Царство дня – в райские кущи Иару. Затем двор сердаба огласила очередная многоголосая молитва.

…Папирусная барка, перевозящая эфемерное тело Аменхотепа, благополучно миновала подземное царство Саккары и уже приближалась к подземному царству Ону, где отдыхали души блаженных. Аменхотеп воочию увидел всех трех богов этой области: Акхсесефа, Ремрера и Кемкена. Когда барка причалила к берегу, бог Рамрер, молча, протянул Аменхотепу волшебную пряжку Исиды[48], обладающую силой её крови и служащую пропуском в Иару. Барка снова устремилась по водам Дуата – в сторону райских кущ.

Наконец она причалила к суше, и Аменхотеп сошел на берег. Его взору предстала высокая стена из белого мрамора. Приняв решение пройтись вдоль неё, он достиг вскоре золотых врат, охраняемых огромного роста стражником с головой льва. Грозный страж преградил путь незваному гостю секирой. Аменхотеп, не растерявшись, протянул ему пряжку Исиды. Тот мгновенно отстранился, пропустив тем самым фараона в легендарные сады.

Не успел Аменхотеп миновать ворота, как его ослепили яркие лучи солнца. Он увидел множество людей, облачённых в ярко-жёлтые туники. Кто-то прохаживался между смоковницами, наслаждаясь спелыми плодами; кто-то, сидя в тени деревьев, играл на арфе; молодые женщины, наслаждались музыкой и танцевали.

Аменхотеп увидел дорожку, выложенную белым мрамором и решительно направился по ней, надеясь, среди обретших вечный покой и наслаждение, найти Гор-Нармера. Задача была не из лёгких. Ему попались на глаза несколько шумных детских стаек, предававшихся своим играм; затем небольшие озёра с водой, прозрачной, словно слеза – в них купались обнажённые женщины, юные девушки и совсем ещё девочки – все они были прекрасны. Аменхотеп с трудом удержался от соблазна погрузиться в прозрачные воды одного из озёр. Он с сожалением вздохнул и продолжил свой путь…

Пройдя ещё немного, перед взором Аменхотепа предстали белоснежные портики, увитые диковинными травами, перемежаясь с ярко-красными цветами. Фараон не удержался и, приблизившись к одному из портиков, дотронулся до самого крупного цветка, тот издал нежный звон, словно серебряный колокольчик, распространяя терпкий дурманящий аромат. Аменхотеп с наслаждением вдохнул его и почти забыл: зачем он проделал столь опасное путешествие.

– Ты из мира живых, не так ли? – раздался за его спиной мелодичный голос.

Фараон оглянулся: перед ним стояла женщина, облаченная в ослепительно белый хитон, подпоясанный золотым поясом. Ее шею и запястья украшали массивные украшения, усыпанные драгоценными камнями, а голову – корона-атеф, увенчанная уреей.