Меровинги. Король Австразии - Крючкова Ольга Евгеньевна

– Жаль, а я, признаться, надеялась… – вздохнула Эстер.

– Насчет будущего не скажу, а вот о твоем прошлом и настоящем, если хочешь, поведаю.

Девушка заинтересовалась.

– Говори, я не против…

– Что ж, тогда слушай. Ты рано осиротела – потеряла мать. Твой отец – знатный и влиятельный человек. Он очень любит тебя, но хочет выдать замуж по своему усмотрению. Сама же ты отнюдь не уверена в правильности его выбора. И еще… Недавно тебя постигло горе – смерть близкого человека…

Эстер смотрела на женщину широко раскрытыми глазами.

– Все так и есть! Значит, ты и впрямь ведьма!..

– Называй меня… Лауренцией. Так будет правильней. Твоя свадьба назначена на начало весны, не так ли?

– Тебе и об этом известно?! – девушка окончательно растерялась.

– Мне много чего ведомо… Однако послушай моего совета: не выходи замуж без любви, защищай свое право быть только с любимым человеком! У тебя еще есть время, чтобы разобраться в своих чувствах…

Эстер смутилась: неужели Лауренция способна еще и читать сокровенные мысли?

– Я подумаю над твоими словами, – пообещала она вслух. – Идем, Теодорих, иначе нас скоро начнут искать…

* * *

На обратном пути Эстер и Теодорих не проронили ни слова. Девушка обдумывала слова Лауренции: «А ведь она права: Детборга я нисколечко не люблю. Выйти же за него замуж согласилась исключительно из уважения к отцу». Эстер украдкой взглянула на спутника – тот тоже пребывал в глубокой задумчивости. «Неужели так сильно тоскует по Присцилле?..» – неожиданно сердце девушки больно защемило.

Весь следующий день Эстер не покидала покоев. На просьбу жениха о встрече ответила вежливым отказом, сославшись на легкое недомогание. Но как быть потом? Недомогание ведь не может длиться вечно! Эстер не знала, что ей делать дальше. Душа ее буквально разрывалась между противоречивыми чувствами: дочерним долгом перед отцом, виной перед Детборгом и… любовью к Теодориху.

Промучившись так с неделю, девушка решилась на серьезный разговор с отцом. Лелея в мыслях надежду на его мудрость и понимание, она вошла к нему в покои поздним зимним вечером. Марк Левий отдыхал в кресле подле камина с латинским фолиантом в руках.

– Добрый вечер, отец!

– Эстер?! Что привело тебя в столь поздний час, дочь моя? Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь?

– Да-да, со мной все в порядке, благодарю вас, отец. – Эстер присела напротив на обитую бархатом низкую скамеечку. – Просто… просто мне необходимо срочно поговорить с вами! Правда, мне трудно говорить об этом… Вот если бы жива была мама, думаю, она поняла бы меня…

– Ничего уже не изменишь, дитя мое, – вздохнул наместник. – Гортензия покинула наш мир много лет назад, когда ты была совсем крошкой…

– Я знаю… И мне всегда не хватало ее, ведь я даже не знаю, что такое материнская ласка… Однако речь сейчас не о маме… Отец! Я не хочу выходить замуж за Детборга, поскольку не люблю его! – выпалила, собравшись с духом, Эстер, и сама же испугалась своих слов.

Наместник удивленно воззрился на дочь.

– И что ты хочешь от меня?

– Чтобы вы отменили нашу свадьбу!

– Дочь моя, ты хотя бы понимаешь, о чем просишь?!

– Да, отец! Я прошу о своем будущем. Умоляю, не выдавайте меня за Детборга! Мы совершенно разные и абсолютно чужие друг другу, я не буду с ним счастлива! – Эстер разрыдалась.

Сегноций поднялся с кресла, раздраженно отбросив фолиант в сторону. Глаза его метали из-под бровей молнии.

– Это что же получается? – пророкотал он гневно. – Если мое слово ничего не значит для родной дочери, следовательно, оно ничего не будет значить и для всего домена! Так?! Отчего у тебя возникли такие мысли? Откуда взялась подобная блажь? Тебя хитростью соблазнил другой мужчина? Признавайся!

– Нет-нет, отец, вы ошибаетесь! – запротестовала, громко всхлипывая, Эстер. – Я не была близка даже с Детборгом!

Наместник, доселе нервно шагавший из угла в угол, остановился.

– Ты хочешь сказать, что за все четыре месяца, минувшие со дня вашей помолвки, вы так и не испытали… – он осекся.

– Так и не испытали, – подтвердила понявшая мысль отца девушка. – Признаться, у меня ни разу и не возникло желания познать Детборга как мужчину, а он тоже вел себя достойно, стараясь не торопить события…

Слегка успокоившись, но, все еще пребывая в некотором замешательстве, Сегноций вернулся в кресло и произнес уже более миролюбиво:

– Пойми меня правильно, Эстер, и постарайся не обижаться. Я не могу взять свое слово обратно, поскольку я – наместник Ахенского домена, а ты – моя дочь!