Кровь и крест - Крючкова Ольга Евгеньевна

Настоятель Бранд понял: настал момент, когда Хиллер должен быть посвящён в тайну ордена. Он призвал юношу в свою келью.

– Сын мой! – начал настоятель издалека. – Я всегда ценил тебя за праведное поведение. Все эти годы, пока ты находился в монастыре, я с радостью осознавал – наш орден обрёл верного и поистине преданного человека, обладающего уникальными способностями. Готов ли ты, сын мой, использовать свои способности на благо ордена?

– Да, настоятель, – Хиллер поклонился.

– Хорошо! Я ожидал услышать от тебя именно такой ответ. Так вот, все знают, что орден цестерианцев несёт слово Божье, призывая чтить Бога нашего Иисуса Христа, вести праведный аскетичный образ жизни, подавлять соблазны, дабы не попасть под влияние плотской греховности. Но, увы, проповеди прихожанам в нашем монастыре да в других обителях не дают должного результата. Мир охватила похоть, желание плотских утех, стремления к богатству. Люди забыли Бога в погоне за земными удовольствиями. И никто не задумывается, что мы здесь, на земле, всего лишь странники, а истинная наша жизнь на Небесах. Так вот, сын мой, буду краток! Ты как человек, наделённый способностями внушения, несомненно, полученные от своего незабвенного отца, должен сослужить службу нашему ордену: вернуть заблудшие души людей в лоно святой церкви. Ни для кого не секрет – всё более множатся еретические учения. Инквизиция и доминиканцы уже не справляются с армией еретиков, предавая их святому аутодафе. Да, очистительный огонь – это прекрасно! Но еретиков становится всё больше с каждым днём, а аутодафе – бессильным! Мы не можем предать огню всё человечество! И что тогда? Так вот, чтобы этого не случилось, наш орден готовит проповедников и направляет и в те места, где наиболее сильны еретические учения. По моим сведениям, ересь вальденсов охватила почти всю Тюрингию. Я намереваюсь отправить тебя в Мюльхаузен или Гёслар. Твоя подготовка займёт три года.

Настоятель Бранд умолк, внимательно глядя на юного Хиллера. Когда настоятель закончил свою речь, юноша с жаром заверил:

– Настоятель, я сделаю всё, что в моих силах. Клянусь верно служить ордену! И вернуть в лоно святой церкви как можно больше заблудших душ.

И вот три года прошли, словно один день. Хиллер готовился принять сан настоятеля храма Святой Каталины в Мюльхаузене. Последний раз он стоял на коленях перед распятием в своей келье, молясь о душах матери, отца и всего человечества.

* * *

Настоятель Хиллер Боргофорте прибыл в Мюльхаузен холодным ноябрьским утром. Погода стояла хмурая, моросил назойливый дождь, ветер пронизывал его скромные одеяния насквозь.

Он и его помощник, клирик Арнандо, спешились около ратуши. Стражники, стоявшие около её ворот, с недоумением взглянули на странных монахов – в Мюльхаузене уже забыли, как выглядели «братья».

– Моё почтение, – произнёс Хиллер. – Я – Хиллер Боргофорте, новый настоятель церкви Святой Каталины, только что прибыл в город со своим помощником. Окажите мне услугу, почтенные горожане, проводите к месту моего назначения. Я совсем не знаю Мюльхаузен и боюсь заблудиться.

Стражники переглянулись. Один из них нехотя позвал:

– Миллер, иди сюда.

Появился щуплый мальчишка, по всей видимости, прислуживавший в ратуше на посылках.

– Отведи настоятеля, – он небрежно кивнул в сторону Хиллера и Арнандо, – в церковь.

Миллер застегнул стеганую куртку и поглубже натянул вязаную шапку на уши.

– Идёмте, господа, – вымолвил он писклявым девчачьим голоском.

Пройдя центральную торговую площадь, где располагалась ратуша магистратуры города, миновав ещё несколько узких переулочков, компания добралась до церкви.

То, что предстало перед взором новоиспечённого настоятеля, повергло его впечатлительную натуру в смятение: ворота церкви были заколочены, деревянная ограда почти развалилась, от побелки на стенах здания ничего не осталось.

Но это лишь внешняя сторона вопроса. Мальчишка мгновенно ретировался и скрылся в обратном направлении, из этого настоятель сделал печальный вывод – вальденсы всюду, и ему придётся нелегко. Что ж, он был готов к суровым испытаниям.

Хиллер с помощью клирика отодрал доски от ворот, обеспечив проход во внутренний двор церкви, заросший травой и полынью. Местами сухостой доставал цестерианцам до пояса. Они с трудом пробрались через двор к церковной двери. Хиллер внимательно её осмотрел в надежде найти замок. Но неожиданно понял, что дверь не заперта. Настоятель легонько толкнул её, старые ржавые петли заскрипели, издав истошный звук, дверь приоткрылась. Далее молодым священнослужителям пришлось несколько поднатужиться, чтобы распахнуть её настежь и войти. Дверь разбухла от сырости и вовсе не хотела слушаться нового хозяина.