Сорок пять - Дюма Александр

И юноша пожал всаднику руку, что со стороны пажа было довольно бесцеремонно. Затем, обернувшись к уже известной нам группе всадников, он сказал:

– Я прохожу, это главное. Вы, Мейнвиль, постарайтесь сделать то же самое каким угодно способом.

– Пройти – это еще не все, – ответил дворянин, – нужно, чтобы он вас увидел.

– О, не беспокойтесь. Если уж я пройду через эти ворота, он меня увидит.

– Не забудьте условного знака.

– Два пальца у губ – не так ли?

– Да, а теперь – да поможет вам бог.

– Ну что ж, – сказал владелец вороного коня, – что вы там замешкались, господин паж?

– К вашим услугам, хозяин, – ответил юноша.

И он легко вскочил на круп лошади позади своего спутника, который поспешил присоединиться к пяти другим избранникам, уже вынимавшим карточки, чтобы доказать свое право на впуск в город.

– Черти полосатые, – произнес Робер Брике, следивший за ними взглядом, – да это целый караван гасконцев, разрази меня гром!

Глава 3

Проверка

Проверка, предстоявшая шестерым избранникам, которые на наших глазах вышли из толпы и приблизились к воротам, не была ни длительной, ни сложной.

Им нужно было только вынуть из кармана половину карточки и вручить ее офицеру, который сравнивал ее с другой половиной, и, если обе сходились, образовав одно целое, права носителя карточки были доказаны.

Гасконец без шляпы подошел первым. С него и началась проверка.

– Ваше имя? – спросил офицер.

– Мое имя, господин офицер? Да оно написано на этой карточке, на ней вы найдете и еще кое-что.

– Не важно, скажите свое имя! – нетерпеливо повторил офицер. – Или вы не знаете своего имени?

– Как же, отлично знаю, черт побери! А если бы и забыл, так вы могли бы мне его напомнить, мы же земляки и даже родичи.

– Имя ваше, тысяча чертей! Неужели вы воображаете, что у меня есть время разглядывать людей?

– Ладно. Зовут меня Пердикка де Пенкорнэ.

– Пердикка де Пенкорнэ? – переспросил г-н де Луаньяк; отныне мы станем называть его именем, которое произнес, здороваясь с ним, его земляк.

Бросив взгляд на карточку, он прочел:

«Пердикка де Пенкорнэ, 26 октября 1585 года, ровно в полдень».

– Ворота Сент-Антуан, – добавил гасконец, тыча сухим черным пальцем в карточку.

– Отлично. В порядке. Входите, – произнес г-н де Луаньяк, обрывая дальнейшую беседу со своим земляком. – Теперь вы, – обратился он ко второму.

Подошел человек в кирасе.

– Ваша карточка? – спросил Луаньяк.

– Как, господин де Луаньяк, – воскликнул тот, – неужто вы не узнаете сына одного из ваших друзей детства? Я же так часто играл у вас на коленях!

– Нет.

– Пертинакс де Монкрабо, – продолжал с удивлением молодой человек. – Вы меня не узнали?

– На службе я никого не узнаю, сударь. Вашу карточку?

Молодой человек в кирасе протянул ему карточку.

«Пертинакс де Монкрабо, 26 октября, ровно в полдень, ворота Сент-Антуан». Проходите.

Молодой человек, немного ошалевший от подобного приема, прошел и присоединился к Пердикке, который дожидался у самых ворот.

Подошел третий гасконец, тот, с которым была женщина и дети.

– Ваша карточка? – спросил Луаньяк.

Послушная рука гасконца тотчас же погрузилась в сумочку из косульей кожи, которая болталась у него на правом боку, но тщетно: обремененный младенцем, который был у него на руках, он не мог найти требуемой бумаги.

– Что вы, черт побери, возитесь с этим ребенком, сударь? Вы же видите, что он вам мешает.

– Это мой сын, господин де Луаньяк.

– Ну так опустите своего сына на землю.

Гасконец повиновался. Младенец заревел.

– Вы что, женаты? – спросил Луаньяк.

– Так точно, господин офицер.

– В двадцать лет?

– У нас рано женятся, вы сами хорошо знаете, господин де Луаньяк, вы ведь женились восемнадцати лет.

– Ну вот, – заметил Луаньяк, – и этот меня знает.

Тем временем приблизилась женщина с двумя ребятами, уцепившимися за ее юбку.

– А почему бы ему не быть женатым? – спросила она, выпрямляясь и отбрасывая с загорелого лица волосы, слипшиеся от дорожной пыли. – Разве в Париже прошла мода жениться? Да, сударь, он женат, и вот еще двое детей, зовущих его отцом.

– Да, но это всего-навсего дети моей жены, господин де Луаньяк, как и тот высокий парень, что держится позади нас. Подойди, Милитор, и поздоровайся с нашим земляком – господином де Луаньяком.