Пираты фюрера - Бунич Игорь

Я сидел в кают–компании в самом лучшем расположении духа.

— Знаешь, как нас называют? — спросил меня наш подрывник Фелер, изучавший захваченные газеты.— Гремучей змеей океана!

— Гремучей змеей? — удивился я.

— Да,— подтвердил Фелер.— Таким ласковым именем нас наградили австралийские газеты.

— Что ни говори,— согласился я,— но мы их здорово покусали!

— Раз мы змеи,— засмеялся Фелер,— мы и должны кусаться — больно и смертельно.

… Рогге поутру вызвал меня в свою каюту.

— Для новой серии операций,— объявил командир, — нам нужна база. Надо выбрать подходящий островок, откуда мы будем выпускать на разведку наш гидросамолет, а сами следовать туда, куда он укажет. В любом случае пальмы и песчаные пляжи не принесут особого вреда кому–либо из нас. Доложите мне быстренько свои соображения по этому поводу.

Мы выбрали островок Вана–Вана в группе нижних островов Кука. Знания матросов об этих местах были почерпнуты исключительно из голливудских фильмов. Они искренне верили, что на острове их встретят аппетитные туземки в юбках из пальмовых листьев и в гирляндах из ярких тропических цветов.

Радио рейдера могло передавать нацистские марши, но матросы их не слышали — в их ушах пели гитары и звонкие голоса экзотических девушек.

Хотя путешествие было небезопасным — нужно было проскочить в узкий проход кораллового рифа, — но желающих отправиться в эту экспедицию было столько, что возьми мы всех, «Атлантис» остался бы пустым, как «Мария Целеста».

Океанская зыбь, разбиваясь о коралловые рифы, взлетала высоко вверх наподобие фонтана и обрушивалась вниз, грозя затопить катер. Мы не могли сказать ничего конкретного о природе этого явления, но поработать веслами нам пришлось от души, прежде чем мы пробились в лагуну, а затем вылезли на пляж уставшими до изнеможения и промокшими до нитки.

Песок, перемешанный с осколками кораллов, ослепительно сверкал на солнце. Метрах в двадцати стеной стояли высокие пальмы и виднелось несколько хижин.

— Голливуд! — восхищенно заявил Фелер.— Кораллы, лагуна, пальмы, кокосы! Вот только девушек нет! Где же они?

Не оказалось девушек и в двух ближайших к месту нашей высадки тростниковых хижинах. Из хижин доносилось хныканье и ворчанье. Мы заглянули в одну и в углу ее обнаружили выводок из десяти щенков. Неподалеку стоял горшок с какой–то едой, которая была еще теплой.

— Так,— сказал я.— Они напуганы и спрятались. Их нужно успокоить.

Мы оставили в подарок туземцам ножи и универсальную, международно–признанную валюту — сигареты. Когда мы вернулись на следующий день, прямо на пляже нас ждала депутация примерно из двадцати туземцев во главе с вождем.

Настроены они были вполне дружелюбно. Рядом с вождем стояла женщина неопределенного возраста, у которой поверх цветастого платья был надет передник. Фелер что–то сострил по этому поводу, но я, не слушая его, поклонился вождю, изобразив на лице самую галантную из своих улыбок. Затем сопровождавший нас доктор вынул из рюкзака флаг Красного Креста и вручил его вождю. Вождь всем своим видом излучал благодарность и удовольствие.

Несмотря на некоторые языковые трудности — туземцы знали всего около десятка английских слов, — мы быстро нашли с ними общий язык с помощью жестов. Когда мы показали им, что нам нужны кокосовые орехи, они быстро притащили нам примерно пятьсот штук! В обмен мы подарили им несколько мешков муки. Попутно выяснилось, что единственным судном, которое появлялось в лагуне острова два раза в год, была шхуна, производящая бартер товаров ширпотреба на копру.

Белое население давно покинуло Вану–Вану, и хотя на острове имелась маленькая, с любовью построенная церковь, службы в ней не было почти полвека. Так что лучшего места нельзя было придумать.

Наш гидросамолет садился в лагуне, становился на якорь, а утром улетал на разведку. А «Атлантис» стоял на якоре по другую сторону кораллового рифа, окружающего остров.

Весь смысл этой операции заключался в том, чтобы каждый раз при взлете самолета и особенно при его посадке на воду избежать весьма утомительной процедуры его подъема на борт «Атлантиса».

Это никогда не было приятным занятием. Во–первых, нужно было посадить довольно тяжелый «Арадо» на двух–трехметровую волну океанской зыби, а затем подрулить к качающемуся кораблю, который пытался встать таким образом, чтобы создать у борта более–менее ровную поверхность воды. После этого пилот вылезал из кабины на фюзеляж, где, стоя на коленях в позе совокупляющегося мула, пытался поймать раскачивающийся на конце стального троса и бешено крутящийся вокруг своей оси тяжелый стальной гак, решая сразу две задачи: не получить этим гаком по голове и не слететь с фюзеляжа в воду.