Последний тайник - Гамбоа Фернандо

Как только я поднялся на борт, он запустил двигатель и яхта на максимальной скорости направилась в сторону пристани. Не теряя времени, я осторожно вытянул из воды свое маленькое «сокровище» и спрятал его в помещении, в котором хранились инструменты.

Затем я уселся в носовой части яхты и подставил лицо теплому соленому ветерку, чувствуя себя счастливым от того, что мне удалось незаметно втащить на борт свою находку и спрятать ее. Ради этого мне, правда, пришлось пойти на хитроумный маневр: именно я организовал вчера вечером грандиозную попойку, в результате которой, как и было мною рассчитано, Джек, дородный калифорниец, к которому я нанялся на работу восемь месяцев назад, проснулся сегодня утром в совершенно разбитом состоянии.

По мере того как яхта приближалась к острову, мы все отчетливее видели среди высоких кокосовых пальм почерневшие от времени черепичные крыши деревянных домов, окрашенных в столь милые моему глазу пастельные тона. На многих домах развевались красные полотнища с белой полосой — опознавательный знак центров подводного плавания, являвшихся на этом островке, который был населен бедными рыбаками, основным видом экономической активности. Десять лет назад, когда я приехал на Утилу в первый раз, здесь было только два таких центра, а вся «цивилизация» состояла из маленькой улочки, бара, кафетерия, примитивной дискотеки и одного-единственного автомобиля, на котором и поехать-то было некуда. Теперь же, после того как по всему миру расползлись слухи, что именно возле этого острова находится самый большой коралловый риф западного полушария, тысячи любителей подводного плавания из многих стран стали ежегодно приезжать на Утилу, чтобы побултыхаться в здешних водах. Несмотря на то что подобный наплыв туристов обеспечивал мне возможность работать инструктором подводного плавания в этом райском уголке планеты, в глубине души я тосковал по прежней тишине и безмятежности этих мест, принесенных в жертву ради сомнительного процветания.

Как только мы пришвартовались, я сразу же начал сгружать с яхты свое снаряжение. Когда на борту из всего инструмента остались одни лишь большущие клещи, я достал мешок со своей находкой и, взвалив его на плечо, с беззаботным видом отнес в бунгало, мое временное жилище. Войдя в дом и закрыв за бой дверь, я поспешно достал из мешка свое «сокровище», чтобы рассмотреть его при ярком дневном свете.

Проглядывавшие сквозь беловатую коралловую корку небольшие участки металла имели зеленоватый цвет. Хотя коралловое наслоение и скрадывало форму этого предмета, было вполне очевидно, что я держу в руках не что иное, как колокол. Я смотрел на него и думал, что мне, пожалуй, вряд ли когда-нибудь удастся узнать, каким образом этот колокол оказался погребенным в коралловом рифе посреди Карибского моря…

Восемь месяцев, возможно, и не такой уж большой промежуток времени, однако я еще никогда не работал так долго на одном и том же месте. В течение долгих лет я то и дело переезжал с одного места на другое, работая большей частью инструктором по подводному плаванию и ведя довольно неприхотливую жизнь. Достигнув возраста, в котором у большинства мужчин уже есть собственный дом, автомобиль, жена и пара сопливых ребятишек, я был еще весьма далек от всего этого. Я с юных лет очень любил путешествовать и с трудом представлял, что смогу жить какой-то другой жизнью — не такой, как живу сейчас. Конечно, время от времени меня начинали одолевать кое-какие сомнения, и тогда я всерьез задумывался о том, правильно ли я поступаю. Однако в подобных случаях я тут же пытался отогнать от себя тревожные мысли и для этого просто вставал и шел на пляж — благо, что я всегда находился рядом с каким-нибудь пляжем. Там я дышал соленым морским воздухом, слушал шелест накатывающихся на берег волн, любовался желтоватыми листьями кокосовых пальм, от которых отражались лучи тропического солнца… Такое случалось со мной в разных уголках планеты: на Антильских островах, на Красном море, в Занзибаре, в Таиланде. Но где бы это ни происходило, я каждый раз неизменно приходил к одному и тому же выводу: я ни за что не променяю свою бродяжью жизнь, полную неповторимой красоты и ярких впечатлений, на оседлую жизнь даже в самом лучшем в мире доме с палисадником и собакой.

Вот и на Утиле мне стало тесновато, душа уже несколько дней настойчиво жаждала перемен, и, учитывая, что сезон подводного плавания близился к завершению, я вполне резонно подумал, что Джек не окажется в большом убытке, если у него станет одним инструктором меньше. С каждым днем в центре подводного плавания сновало все меньше людей, клиентура таяла прямо на глазах, а потому я без особых колебаний решил устроить себе каникулы и поехать в родную Барселону, чтобы повидать там свою матушку, пообщаться с друзьями, а заодно попытаться найти какую-нибудь информацию относительно моей загадочной находки.