Песчаный дьявол - Роллинс Джеймс

Изваяние, имевшее в высоту почти семь футов, представляло собой фигуру в похожем на одежду современных бедуинов длинном одеянии, в головном уборе и платке на лице. Фигура держала в руке длинный погребальный светильник, в котором курился ладан, и казалось, будто она целится из ружья. Сафия посмотрела на кристаллы древнего ладана. Не это ли самое благовоние курилось когда-то здесь?

Зажав кусок холодного железа локтем, Сафия подобрала с алтаря кристаллические крупицы и бросила их в ближайшую курильницу, мысленно читая молитву о своих друзьях. Ладан вспыхнул с шипением, наполняя воздух сладковатым ароматом. Закрыв глаза, Сафия сделала глубокий вдох.

Воздух был насыщен запахом давно минувших веков. Молодой женщине показалось, что она совершила путешествие во времени, вернулась в эпоху, предшествующую рождению Христа. Она представила себе давно погибшее ладанное дерево, из которого было получено это благовоние. Кривое, сучковатое деревце с серо-зелеными листьями. Представила себе древних земледельцев, собиравших сок ладана. Это были люди из жившего в полном уединении, высоко в горах, обособленного племени, такого древнего, что его язык являлся предком современного арабского. В настоящее время лишь небольшая горстка их потомков влачила жалкое существование в тех же горах, вдали от цивилизации.

Сафия мысленно услышала певучую речь, изобилующую шипящими звуками, которую часто сравнивают с пением птиц. Эта народность, именующая себя шахра, считала своими прямыми пращурами обитателей Убара, которые, в свою очередь, вели родословную от отцов-основателей города. Неужели эти люди сами собирали урожай с ладанных деревьев? Глотая с каждым вдохом прошлое, Сафия вдруг поймала себя на том, что у нее закружилась голова. На мгновение потеряв ориентацию в пространстве, она покачнулась.

Колени Сафии подогнулись и, не в силах определить, где верх, а где низ, она вцепилась в край алтаря. Джон Кейн подхватил ее под тот самый локоть, под которым было зажато сердце. Оно выскользнуло, упало, ударившись с глухим стуком об алтарь, и покатилось по мраморному столу, слегка покачиваясь, словно таинственная жидкость у него внутри никак не могла обрести равновесие. Кассандра бросилась было вперед.

– Нет! – остановила ее Сафия. – Не трогайте его!

Покачавшись еще немного, сердце наконец успокоилось. Останавливаясь, оно, казалось, качнулось в последний раз и, чуточку сместившись, застыло неподвижно.

– Не прикасайтесь к нему.

Сафия опустилась на колени так, что ее глаза оказались на одном уровне с мраморной плитой алтаря. Воздух был пресыщен запахом ладана. Сердце остановилось в точности в том же положении, в каком его только что держала Сафия: желудочками вниз, дугой аорты влево и вверх. Поднявшись на ноги, молодая женщина встала так, чтобы положение сердца соответствовало месту у нее в груди. Раздвинув ноги, она подняла руки, притворяясь, будто держит ружье – точнее, погребальный светильник. Застыв в позе древнего изваяния, Сафия устремила взгляд вдоль поднятой руки. Она указывала прямо на длинную ось могилы, полностью совпадая с ней.

Опустив руки, Сафия задумчиво посмотрела на железное сердце. Какова вероятность, что оно совершенно случайно заняло именно это положение? Молодая женщина вспомнила плеск внутри, снова представила покачивающиеся движения сердца, последнее колебание перед остановкой, подобно стрелке компаса. Повернувшись лицом к дальней стене усыпальницы, Сафия подняла руку и устремила взгляд вдоль нее. Ее мысленный взор проник сквозь стены, покинул пределы города и двинулся дальше. К зеленым горам, возвышающимся вдали. И тут она все поняла. Однако надо было убедиться.

– Мне нужна карта.

– Зачем? – удивилась Кассандра.

– Кажется, я знаю, куда нам предстоит двигаться дальше.

3 декабря, 15 часов 2 минуты

Салала

Омаха, дремавший на дне кузова, ощутил под собой характерную вибрацию. Проклятье! Тряска усиливалась. Те, кто заснул, утомленные жарой, встрепенулись и встревожились. Спереди донесся судорожный скрежет. Двигатель, кашлянув последний раз, умер, испустив вздох дыма. Черное облако выползло из-под капота и окутало грузовик. Воздух наполнился зловонием горелого масла. Беспомощный грузовик свернул с дороги и остановился, уткнувшись в песчаную обочину.

– Конечная станция, – пробормотал Омаха.

Арабский скакун недовольно забил копытом. "Тут я с тобой полностью согласен", – подумал Омаха. Встав вместе с остальными, он смахнул пыль с плаща и, подойдя к откидному борту, вытащил задвижку. Борт с грохотом упал на песок. Все выпрыгнули из кузова. Капитан аль-Хаффи и двое его людей вылезли из кабины. Дым из-под капота продолжал валить, поднимаясь к небу.

– Где мы находимся? – спросила Кара, прикрыв глаза козырьком ладони и всматриваясь в уходящую вперед извивающуюся ленту дороги.

По обе стороны от дорожного полотна сплошной стеной стояли густые заросли сахарного тростника, которые не позволяли заглянуть вдаль.

– Далеко еще до Салалы?

– Не больше пары миль, – ответил Омаха, пожав плечами.

Полной уверенности у него не было. Не исключено, что расстояние до города было вдвое больше. К ним приблизился капитан аль-Хаффи.

– Нам надо уходить. – Он указал на столб дыма. – Кто-нибудь обязательно захочет узнать, в чем дело.

Омаха кивнул. Не будет ничего хорошего, если их застанут рядом с угнанной или даже одолженной машиной.

– Оставшуюся часть пути придется пройти пешком, – сказал Пейнтер.

Он выбрался из кузова последним, ведя в поводу встревоженного скакуна по сходне. Оказавшись на твердой земле, жеребец задрожал, испуганно пританцовывая на месте. Пейнтер принялся его успокаивать.

Только сейчас Омаха обратил внимание, что под левым глазом у Пейнтера багровеет здоровенный синяк. Правда, опухоль начинала спадать. Омаха отвернулся, разрываясь между стыдом за свою выходку и остатками охватившего его тогда гнева. Не обремененный поклажей маленький караван, не задерживаясь, тронулся в путь по обочине.

Все шагали парами. Возглавлял шествие капитан аль-Хаффи. Последними шли Корал и Пейнтер. Омаха услышал, как они переговариваются друг с другом шепотом, обсуждая какие-то планы. Не желая остаться в стороне от этого важного разговора, он замедлил шаг, позволяя им его нагнать. Кара, заметив это, также присоединилась к ним.

– Что будем делать, добравшись до Салалы? – спросил Омаха.

Пейнтер нахмурился.

– Не привлекать к себе внимания. Мы с Корал отправимся...

– Подожди, – оборвал его Омаха. – Я не останусь в стороне. Я не собираюсь отсиживаться в какой-нибудь гостинице, пока вы двое будете шляться по городу!